Она осмотрелась, поправила сумку на плече и пошла к лестнице. Свет здесь был ярким и холодным, отражался на полированных ступенях, но ей это показалось даже успокаивающим. Мила шла уверенно, вслушиваясь в звуки собственных шагов, которые глухо отдавались в тишине, пока она поднималась выше. Ее сердце отбивало спокойный ритм, но в душе все же осталось легкое беспокойство, словно не до конца понятая ответственность за тот выбор, который она сделала.

На третьем этаже она остановилась и посмотрела на тянущийся вдоль стен коридор, полный закрытых дверей с табличками. Там, впереди, ее ждали новые задачи, новые ожидания. Мила не знала, чего стоит опасаться больше – не оправдать чужие надежды или не справиться с собственными.

Наконец, оказавшись перед дверью с надписью «Отдел истории», Мила глубоко вдохнула и подняла руку к ручке. Долгожданная стажировка была именно тем, о чем она мечтала, но сейчас, стоя перед входом, она ощутила не столько страх, сколько приятное волнение – возможность открыться чему-то новому, проверить себя. Собравшись с духом, она толкнула дверь и шагнула внутрь, оставляя за собой коридор и свои сомнения.

Комната уже давно погрузилась во мрак, лишь свет экрана освещал ее. Мила, откинувшись на спинку компьютерного кресла, пролистывала скучные страницы поисковой выдачи в своем ноутбуке. Сотни идей для статей, мелькающих перед глазами, казались либо предсказуемыми, либо изъеденными до дыр. Историческая колонка – мрачная, неуютная нора фактов и записей о давно забытых людях и событиях – разочаровывала ее. Она нуждалась в чем-то, что пробудило бы настоящий интерес, заставило бы ее погрузиться в исследование, но интернет упорно отказывался делиться чем-то стоящим.

Задача была предельно ясна: написать статью, которая будет отличаться от остальных, показать свое видение и профессионализм, первая ее настоящая проверка. И первый страх чистого листа. Обычно Мила всегда знала, что нужно написать или сказать, но только не сейчас, когда от этого зависело будущее ее карьеры. Слишком многое было на кону, мысли путались и убегали прочь, в голове оставались лишь пустота и тревога.

Часы на экране монитора показывали за полночь, и Мила со вздохом захлопнула крышку ноутбука. Комната погрузилась в тихую, плотную темноту. В ночи звуки всегда становились громче и, казалось, тянулись, прилипая к окнам и стенам ее маленькой квартиры. Горела лишь яркая кнопка ноутбука, погрузившегося в сон, Миле же еще предстояло много работы, хотя усталость уже накатывала на нее волной. Снаружи, где-то вдалеке, проехала машина с громким рокотом мотора – единственный звук в этой тишине. Город казался сонным, а ночь обещала стать долгой.

Решив проветриться и захватить пару энергетиков, Мила быстро оделась, вышла из квартиры и, обнимая себя от неожиданного ночного холода, направилась вдоль пустой лестничной клетки. Двор был залит мертвенным светом уличных фонарей, от которого все вокруг выглядело блеклым, словно покрытым пылью. Еще внутри из окна здания она увидела синие и красные мигающие огни, выйдя, она заметила, что перед подъездом стоит машина скорой помощи, около которой суетились медики.

На носилках лежала соседка – Синди. Кожа ее была странного, неестественного оттенка – белесого, будто бы болезненного, а по шее и вискам растекались темные красноватые пятна, будто порывы ледяного ветра оставили на ее коже следы обморожения. Один из медиков аккуратно направлял каталку внутрь машины, но Синди, неожиданно извернувшись, вытянула руку и схватила Милу за запястье.