1947
93. Рапсоды
По деревням Нормандии и Тоскан,
По площадям Валенсии и Брюсселей,
Сняв башмаки и запылив кафтан.
Они бродили, медлили и пели.
Кругом клубилась распря и война.
Ползла чума и ластилась проказа.
Но струйкой ароматного вина
Сочилась вязь чудесного рассказа.
И меж пирушек, стычек или месс
Мы слушали пленительную повесть
О том, как ведьмы портили принцесс
И рыцари с драконами боролись.
И райских птиц жемчужные хвосты
Нам радугами пронизали мысли,
И ожерелья яблок золотых
Неугасимо в памяти повисли.
Мы умерли. Но смерть не ранит нас —
Всего лишь только новой жизнью метит,
И снова в мир вернулись мы сейчас
Дослушать сказку прерванных столетий.
И лишь сейчас мы разгадать смогли
Ее язык и образ потаенный:
Нам символами духа расцвели
Принцессы, феи, ведьмы и драконы.
И мы идем не ощупью уже,
И видим мы и слышим мы иначе,
И рыцарь-вечность на коне-душе
От жизни к жизни рядом с нами скачет.
Но обретенным знанием своим
Делиться должен каждый в мире сущий.
И наша очередь теперь другим
Дать обещанье радости грядущей.
И мы слагаем песни и, таясь.
Бредем от человека к человеку
Сквозь темноту и боль, и кровь, и грязь —
Рапсодами трагического века.
Прислушайтесь! Всего вам не понять!
Еще ваш мир для наших молний тесен!
Но день придет: на землю вы опять
Вернетесь с сердцем, полным наших песен!
И все тогда постигнете сполна!
И ваш черед придет поведать людям,
Что в будни мира тайна вплетена,
Которой все мы, все причастны будем!
1948
94. Ангелы
Бойся падших ангелов! В толпе
Ангелов – не все к нам благосклонны.
Есть такие, что как червь в крупе,
Роются в душе твоей смущенной.
Точат потаенные пути
В чистые, заветные глубины,
Чтобы, в пыль их зерна превратив,
Липкую оставить паутину.
Падший ангел – он тебя бедней,
Потому и кормится тобою.
Словно к горлу, к совести твоей
Присосется жадною губою.
Иль твою откормит щедро страсть.
Все, чем сердце суетно и глухо,
Чтоб потом полакомиться всласть
Свежею убоиною духа.
Он тебе является, паря
В силе, славе и великолепьи,
Только горе! если за наряд
С плеч его отдашь свои отрепья.
Настоящий ангел твой незрим,
Подойдет – листа не заколышет.
Будто ты и не встречался с ним!
Будто вовсе он тебя не слышит!
Он тебя не балует ничем,
Строг к тебе, суров порою даже.
Лишь когда отчаешься совсем —
Незаметно путь тебе укажет.
И когда (в лазурь из темноты!)
Он тебе откроет двери рая —
Вскрикнешь ты в смятеньи: «Это ты!
Я тебя давно и странно знаю!
Ты скрывался с моего пути,
Ты молчал, когда я звал на помощь!
Думалось: ну где же мне дойти,
Жалкому и нищему такому!
А теперь передо мной расцвел
Этот край, безоблачный и светел!
И что ты меня сюда привел,
Веришь ли, я даже не заметил!»
1948
95. Апостолы
Они взволнованы. В глазах лучистых —
Неистребимой радости печать.
Их речь порывиста, движенья быстры.
Им нужно столько сделать и сказать!
Они торопятся. Им жизни мало.
И мир им мал. По россыпям морей.
По караванным тропам, перевалам —
Они спешат. О только бы скорей!
Дойти! Сказать! Поведать всей вселенной,
Всему, что просит, ищет и зовет,
Живую повесть истины нетленной,
Предвозвестить Благоприятный Год!
Они свидетели. Они видали.
Пред взором их в те дивные года
Калеки шли и мертвецы вставали,
Сиял Фавор, вином цвела вода.
И где-нибудь под деревянной ложкой
В пустой суме, между истлевших швов,
Еще, быть может, залежалась крошка
Когда-то Им надломленных хлебов.
И потому их слово непреложно,
И углем жжет их вдохновенный взгляд,
И даже невозможное возможно,
Когда они об этом говорят.
Они не лгут! И наше утешенье,
Глоток тепла среди житейских стуж —
Поверить в их высокое волненье,
В свидетельство их потрясенных душ.
И их рукой отпущенное слово.
Через века свой пролагая путь.