Классической юриспруденцией эту работу назвать нельзя. Не стоит ее считать и политикой в чистом виде. В первом случае не хватает того, что, собственно, отстаивает любая юриспруденция – итоговой формализации и универсализации правовых норм и практик. Во втором случае – недостает обращения к публике, чем, собственно, всегда занимается и предпочитает заниматься политика, а также отсутствует элемент пространственно-временной экспансии как имманентное свойство политического события, действия, результата. Следовательно, речь можно и нужно вести о том, что конфликт компетенций и борьба за право устанавливать право – как реальное, так и право толкования – есть достаточно автономный и специфический коридор современной политико-правовой работы.

В известном смысле слова можно сказать, что политическая деятельность вокруг и по поводу права является несовершенной. Правда, оговоримся сразу, что суть несовершенства есть производная временного отсутствия теоретического концепта политико-правовой работы. Пока неясно, где, в каком объеме и в каком пространстве это несовершенство проявляется в большей мере. Сейчас следует признать, что пока мы не погрузились в полной мере в это самодостаточное состояние, как следовало бы сделать и как, собственно, это сделано классической юриспруденцией применительно к множеству правовых состояний и проявлений права. Политико-правовая работа, еще недостаточно осмысленная современными политологами, не позволяет в полной мере представить формальные требования принципиальности права применительно к многообразным состояниям политического процесса. С другой стороны, нам еще не до конца ясно, как и каким образом архитектура политических циклов и стадий способна влиять и формировать тот или иной оттенок правовых состояний и свойств.

Однако в этом процессе есть и другая сторона – вольная или невольная, иногда далекая от совершенства, реальная политическая борьба вокруг и за монополию юридических норм. Именно она так или иначе нивелирует многие и совсем неправовые интенции политической деятельности как таковой. Политическая борьба и конкуренция стихийно или сознательно приучает политический класс занимать нормативную позицию, не позволяет политикам длительное время оставаться в ненормативном поле, хотя соблазн таких действий достаточно велик. Даже такое право, напрямую сопряженное с политикой далеко не рационализированное и в значительной степени не осознанное, пресекает искушение насилием и выполняет свою регулятивную функцию.

Предпринимаемая же нами попытка концептуального осмысления представленной проблемы, несомненно, позволит выявить все пока еще существующие теневые стороны этого процесса и сделать их доступными для рационального применения и использования. Не сомневаемся, что может оказаться так, что сам процесс политико-правовой работы достаточно прост и лаконичен, подвержен устойчивым тенденциям и циклам своего развития. Но в этом-то как и раз и состоит аристотелевское – мыслить проблему правдоподобно и непротиворечиво, используя паралогизмы научной дисциплины.

С одной стороны, право образуется как борьба компетенций за монопольное владение и доступ к иерархии действующих юридических норм, способов и практик их интерпретации и толкования. С другой стороны, оно несет в себе техники и практики формализации и универсализации правил человеческого поведения, которые через состояние государственной власти становятся венцом легальности действующего политического порядка. В этом своем качестве право творит социальный мир и порядок, придавая ему смыслы процедуры, последовательности и устойчивости. Именно поэтому знание этих смыслов, образуемых в разноуровневом процессе конкурентной борьбы агентов и институтов, и представляет собой главное в праве применительно к той или иной исторической, социальной и сугубо нормативистской ситуации. В нашем понимании это могут быть такие смыслы, как право государства, право политических партий, право организаций и объединений, право массмедиа, право гражданина и этноса.