Казалось бы, что странного, если я встретил старика рядом с кладбищем? Где еще встречать стариков, как не рядом с кладбищем? Все правильно, все нормально, прах поспешает к праху. Кто-то еси, а кто-то уже на небеси… Эти успокаивающие мысли мелькнули у меня в голове, как только я увидел его. Но все равно наша вторая встреча неприятно резанула меня. Одно событие – это событие, два – уже тенденция. Где-то я читал или сам придумал?

Расгоряченный водкой, выпитой почти натощак, я решительно подошел к нему:

– Торгуешь, дед?

Его блеклые, жидкие глаза глянули на меня с усмешкой. Смеется надо мной? Узнал?

– Торгую, – подтвердил он своим дребезжащим голосом. – Берите, молодой человек, отдам недорого. Хорошие цветочки, ласковые, в самый раз на могилку.

– На чью?

– А на чью угодно. На вашу можно. Ласковые цветочки, – снова повторил он.

Да он сумасшедший! Просто сумасшедший и ничего больше…

– Я, между прочим, пока живой! – сказал я с пьяной, бесшабашной лихостью.

– Ну, так это пока…

– Типун тебе на язык, старый! – я почувствовал, что снова начинаю раздражаться. То ли на его нелепость, то ли на его гаденькую усмешку, а может, на все сразу. Но грубое слово так и завертелось на языке.

– Так что, берете цветочки?

– Да пошел ты..! – не сдержался я.

Сумасшедший! В тот момент я твердо в это поверил.

– Юрик, ну ты идешь?! – окликнули меня мужики.

– Да-да, конечно!

Сумасшедший, и ничего больше!

Я поспешил за ними, гордо отвернувшись от деда. Спиной чувствовал, как тот смотрит мне вслед. Или это мне казалось?

– Знакомого встретил? – спросил Пашка.

Я отрицательно помотал головой. Он больше не стал ничего спрашивать. Да и что я мог ему ответить?

Алик подвел нас к вишневой «Тойоте». Машина была почти новой. Блестела чистотой и лаком, несмотря на погоду. Я представляю, как Алик ее вылизывает, он такой.

– Хорошо живут промышленные архитекторы, – отметил Пашка.

– Недавно купил, – похвастался Алик.

– Автомобиль – друг человека, – сказал я. – Железный конь пришел на смену почти своим ходом.

Пошутил я, скорее, машинально. Неприятный осадок от встречи с дедом все еще оставался в душе. Еще его насмешливый взгляд, острый, как скальпель. Да нет, конечно же просто сумасшедший…

– Красиво излагает, а, Алик? – спросил Пашка.

– Это он умеет, – подтвердил Алик.

– Говорить?

– И говорить тоже. И что другое, когда захочет. Он многое может, – балагурил Алик.

Он с широкой пьяной улыбкой рылся по карманам куртки, искал ключи от машины.

Я вздрогнул от его слов. Намекает? Нет, просто пьяный, просто болтает… Язык оторвался от мозгов и вприпрыжку гоняется за словами, как щенок за резиновым мячиком. Ничего больше. Никаких фиг в кармане и иезуитских подтекстов. Алька – человек открытый.

Или я от водки стал слишком мнительным? Похороны, дед, Алик с его двусмысленными разговорами – все одно к одному. В этот момент мне действительно захотелось нажраться до соплей.

«А пошли вы все на х…й!» – как сказал больной, с удовольствием умирая…

Алик наконец нашел ключи и кинул их Пашке. Тот поймал их одной рукой.

Ловко!

Машину майор Пашка вел уверенно и быстро. Профессионально. В отличие от многих водителей-профессионалов, он не комментировал действия других на дороге, просто не замечал их в упор. От этого его манера езды казалась еще более лихой и напористой.

Ехали мы недолго. Одно место, куда Пашка привез нас, называлось кафе-бар «У Дениса». Вывеска светилась крупными неоновыми буквами, яркими при пасмурном свете.

– Дениса Федорова помните? Из «В» класса? Это его забегаловка, – сказал Пашка.

Денис Федоров… Что-то припоминаю…

По-хозяйски хлопнув дверью, мы вошли внутрь кафе-бара. Ничего, уютненько. Свет не резал глаза, музыка звучала негромко и мелодично. Вкусно пахло кухней. Проголодались на кладбище. Только сейчас я это почувствовал. А ведь не ел с самого утра. Завтра, надо думать, опять гастрит разыграется. Хорони после этого всяких Витьков…