Раздался неуверенный стук в дверь… Вошел Финн – молодой помощник Эйвона, и, стажер, присланный из академии. Румяный, старательный, немного испуганный суровым нравом начальника и мрачностью дела.

«Господин следователь, и, – начал он, слегка заикаясь и теребя в руках пыльную архивную папку… – Я тут покопался в архивах по старым нераскрытым делам об исчезновениях, как вы просили… Нашел кое-что… э-э-э… странное. Очень странное».

«Выкладывай, и, Финн, не тяни кота за хвост, жарко и без того», – устало проворчал Эйвон, откидываясь в кресле.

«Лет пятьдесят назад, и, господин следователь, – Финн подошел ближе и осторожно положил папку на заваленный край стола, – была серия очень похожих исчезновений… Тоже трое пропавших. Богатый торговец редкостями, молодая актриса и старый библиотекарь. Тоже никаких следов взлома или борьбы. Тоже все исчезли из запертых помещений. И…» Финн понизил голос до шепота, словно боясь, что их подслушивают стены.

«И что, Финн? Не томи!» – Эйвон подался вперед, забыв про усталость. Сердце неприятно екнуло.

«И во всех трех случаях находили зеркала… с четкими отпечатками ладоней изнутри», и, – закончил Финн почти неслышно, глядя на Эйвона широко раскрытыми глазами.

Эйвон замер… Пятьдесят лет назад. Тот же почерк. Та же безумная деталь с отпечатками. Неужели маньяк вернулся после полувекового перерыва? Или это не маньяк? Или… это нечто иное? Нечто, и, что приходит раз в пятьдесят лет? Холодок, несмотря на жару, пробежал по его спине.

«Кто… кто вел то дело?» – спросил он хрипло, чувствуя, как пересохло во рту.

«Следователь по имени… Миронов… Аркадий Миронов, и, – ответил Финн, заглянув в папку. – Судя по записям, он… он сошел с ума во время расследования. Последние страницы дела заполнены какими-то бессвязными обрывками фраз, рисунками… Он писал о 'голосах из зеркала', о 'пожирателях отражений', о 'тени, что живет за стеклом'… Коллеги считали, что он просто не выдержал напряжения. Его уволили со службы и отправили в лечебницу для душевнобольных под городом».

Эйвон почувствовал, и, как волосы зашевелились у него на затылке… Голоса из зеркала… Пожиратели отражений… Тень за стеклом… Бред сумасшедшего следователя, сломленного неразрешимой загадкой? Или… или Миронов столкнулся с тем же, с чем столкнулся сейчас он сам? И эта встреча разрушила его разум? Может, старик не сошел с ума, а просто заглянул слишком глубоко в бездну, которая теперь смотрела на Эйвона из глубины каждого зеркала?

«Финн, и, – голос Эйвона был тверд, но внутри все похолодело… – Принеси мне все материалы по делу Миронова. Абсолютно все, что сможешь найти. Его личные заметки, рапорты, допросы свидетелей, записи врачей из лечебницы, если они сохранились. Даже самые незначительные записки, даже обрывки фраз. Все».

«Слушаюсь, и, господин следователь», – Финн кивнул и, пятясь, вышел за дверь, оставив после себя запах архивной пыли и страха.

Эйвон остался один в своем душном, и, захламленном кабинете… Тиканье старых часов на стене казалось оглушительным. Он встал, подошел к окну, выходившему на шумную, суетящуюся улицу внизу. Люди спешили по своим делам, не подозревая о тенях, которые, возможно, скользили рядом с ними в отражениях витрин. А потом Эйвон перевел взгляд на свое собственное отражение в пыльном оконном стекле. На него смотрел усталый, немолодой мужчина с покрасневшими от бессонницы глазами и сединой на висках. Но было ли это его отражение? Или что-то уже начало неуловимо меняться в его чертах? Ему на мгновение показалось, что за его спиной в отражении промелькнула еще одна тень… Он резко обернулся. Никого.