Чужачка, вяло пожав плечами, словно переняв моё утомление, ответила:

– Ты бы не пошла. Уперлась бы, но не пошла, – незнакомка развела руками, – Я же наблюдала за тобой. Всего пару дней, но этого хватило, чтобы понять, какая ты. Ты бы не пошла, а ты, не поверишь, мне сейчас очень нужна!

Я нахмурилась. Вскрывшийся факт слежки был неприятен. Но, с другой стороны, это доказывало, что я хотя бы не стала подозрительной. Незнакомка достала флягу с водой и промыла раны.

– И чем же? Что случилось такого, что лучшим решением из всего было утащить меня Правь знает куда?

Собеседница, вскочив со стула, намеревалась было ответить, но её рот словно стянуло судорогой и, как бы она ни пыталась, но сказать ничего не смогла. Она прижала ладони к губам, пытаясь их разжать. Я испуганно отступила назад.

Спустя пару минут незнакомка, расслабленно поведя плечами, произнесла:

– Просто помоги мне в одном маленьком дельце. И всё.

На минуту я подумала, что всё, что со мной происходит – нереально. Что я и вовсе сплю, а может, потеряла сознание от полуденного пекла и всё это – мои собственные предсмертные фантазии, а сама я бьюсь в предсмертной агонии. Я сморщила нос. Да, интересная у меня агония. Не все мечтают, уходя за Калинов мост, о подобном путешествии. А значит, произошедшее было вполне реально, и я действительно стою в заброшенном доме в летнем платьице, готовая, если что, защищаться какой-то ложкой. Точно не сон. Подняв глаза на собеседницу, я со смущением отметила, что меня, со всей своей непристойностью, осматривают с головы до пят. Чтобы отвлечь её внимание, я неловко кашлянула и уточнила:

– И потом ты меня отпустишь?

Это какое-то сумасшествие. Незнакомка кивнула, но свое дело не оставила, рассматривая уже мои босые ноги. Цокнув собственным размышлениям, она покосилась на мешок и наши взгляды пересеклись.

– Отпущу тебя, когда всё это закончится. Тем более, – продолжила она, – От чего я тебя отвлекаю? От интересной, насыщенной всеми благами жизнью? От любимого мужа, детишек, невероятно интересной работы?

Издевательский тон собеседницы мне не понравился, и, намереваясь ей об этом сообщить, я открыла рот и сразу же его закрыла. В груди что-то неприятно кольнуло. Возможно, собеседница была права, но признаваться ей в этом не хотелось. И себе тоже.

– То есть, это было своеобразное «приглашение» в невероятное путешествие, путём вероломного насилия и грубиянства?

Незнакомка скрестила руки на груди.

– Хоть что-то в твоей жизни интересное произойдет, а ты и бесишься. Хоть бы спасибо сказала.

– Спасибо! – буркнула я и, неожиданно для себя, склонилась в язвительном поклоне.

Та же, не ожидавшая резкого ответа, изменилась в лице и опустила руки. С минуту спустя, она широко улыбнулась и произнесла:

– В тихом омуте черти водятся. Сработаемся. Я – Ядвига.

– Ядвига? – с интересом переспросила я, и, ощутив, как ноют изрядно продрогшие ноги, осела на стул, стоящий напротив моей собеседницы.

Та, кивнув, подтянула к себе мешок и принялась что-то искать, не вытаскивая из него вещей. В полумраке избушки отблеск медных пуговичек жилета новой знакомой завораживал, и я почувствовала, как окружающая нас тишина и танцующее пламя свечей меня убаюкивают. Изнурительный и терзающий день больше не давил, а в компании еще одного живого существа, пусть и явно не представляющего даже намек на безопасность, было удивительно комфортно. Ядвига, откинув свою светлую косу за спину, что-то напевала. Её спокойный и безмятежный вид напоминал мне котенка, который перебирал наворованные у хозяйки клубки пряжи, и я, подобрав под себя ноги, сложила руки на стол. Упершись подбородком в скрещенные руки, я положила голову, и, переводя взгляд на стену, туда, где между собой перешептывались тени, мыши и, быть может, старые деревянные обереги, заснула.