Из-за стихших разговоров ему так и не удалось выяснить, что случилось, а начать расспрос первым он не мог. Не хотел снова увидеть дрожащие перед ним тела и голос на грани истерики.

– Настоящая дисциплина наступает, когда вы появляетесь, полковник, – один из солдат продвинулся в очереди и уступил немного свободного места рядом. Хан встал позади него, замечая боковым зрением, как женщина с ребёнком сделали несколько шагов назад, чтобы случайно не коснуться его. Очередь немного сместилась, поднимая ропот.

– Было бы спокойнее, если бы вы приходили раньше трапезничать, а не к самому концу.

– Не думаю что это хорошая идея. Утро не успело наступить, а уже что-то случилось. К чему столько шума?

Солдат потёр шею, качая неоднозначно головой.

– Честно говоря, я и сам не в курсе событий, полковник. Но слышал, что произошёл инцидент. Два трупа вынесли на рассвете с этажа гражданских.

Солдат ничего больше не сказал, когда приблизился к началу очереди. На пункте раздачи еды работали дети и подростки, наверняка он не хотел пугать их своими речами.

Хан задумался о его словах, и уже мог представить, что ждало его сегодня на собрании. Будет проводиться разбирательство и суд, если это было убийство.

Когда взяли его тарелку, Хан заметил, как мальчишка лет четырнадцати положил ему на две поварёшки больше, чем требуют правила.

– Ты новичок?

Мальчишка поднял на него взгляд и от резкого движения белый колпак, съехал ему на глаза.

– Нет, вовсе нет.

– Тогда будь внимательнее в порциях. Всем не хватит, если ты кому-то положишь больше.

– Я исправлюсь.

Хан коротко кивнул и поспешил забрать поднос, чтобы не задерживать очередь. Он отсел дальше дверей, где находилась кухня, чтобы запах испеченного хлеба не вызывал у него урчание в животе.

Еда была почти безвкусной, однако все беспрекословно ели крупы на протяжении тринадцати лет. Это стало основным рационом питания.

Мясо подавали очень редко – в меню была лишь курица и кролик, которых разводили на нижних этажах.

Дорогим удовольствием был и картофель. Все овощи и фрукты выращиваются с опаской и под ежедневным контролем в теплицах. Однако под землёй урожай идёт плохо и достаётся только тем, кто старше рангом или же окольным путём по принципу «услуга за услугу».

– Полковник, утречка, – Марук присел на скамью, потревожив столик грохотом подноса. Запах жареного привлёк внимание Хана, и тот тут же уставился на миску жаркое.

– Это ещё что?

– Ты уже забыл как выглядит нормальная еда? Дела плохи…

Живот свело сильной судорогой. Громкое урчание засвидетельствовали все в округе и понимающе вздохнули, косясь жадно на ароматное блюдо. Дети, пришедшие из другого конца обеденного зала и вовсе смотрели с открытыми ртами, вытянув шеи. Если им доводилось есть жаркое, то очень редко по праздникам.

Порции были по объёму с ладошку и не позволяли насытиться в полной мере.

– Убери немедленно.

– Почему ты так враждебно настроен сегодня? Я честно выиграл в рукопашных боях это чудо и планировал поделить с тобой выигрыш,– Марук будто и правда не понимал или делал вид, чтобы не отхватить подзатыльник. – Если ты не ходишь на увеселительный этаж, это не значит, что и другие не могут этого делать. Там можно чуть скрасить серую жизнь, а не медленно умирать, как делаешь это ты.

Хан приподнял бровь, переставая ковыряться бесцельно в еде. Он решил пропустить последние слова мимо ушей.

– Я и не запрещаю тебе. Просто напоминаю о системе, как там все устроено.

– Ну не начинай.

– Продукты берутся из запасов того, что идёт на готовку людям. Из общего котла черпать в угоду себе низко, не находишь? Мне жаль детей, которые могли бы получить лишний кусок мяса, но вынуждены давиться сухой крупой, радуясь, что в этот раз им добавили туда пару бобов.