Мужчина поднялся со стула, оправляя форму одним резким движением рук. Ему вчера исполнилось тридцать один – старше Хана всего на пять лет, но разница в знаниях ведения боя была колоссальной. Именно такие люди должны стоять во главе войск. Умные и расчетливые к каждой детали.

Хан старался равняться на него и хотел в будущем стать его правой рукой, поэтому продолжал серьёзно подходить к каждому уготованному ему заданию.

Марук вместе с Ханом выпрямились по стойке вместе с другими солдатами, приветствуя генерала. Тот приветственно кивнул, вытирая руки салфеткой после завершенной трапезы.

– Мне нужно с вами обговорить один вопрос, поэтому, если нет возражений, прошу проследовать за мной.

Марук дождался когда генерал отвернется и последует на выход. Склонившись над тарелкой, он набил рот остатками еды и лишь потом поспешил следом, давясь гречкой на ходу. Хан покачал головой, беззвучно усмехаясь.

«Этого даже могила не исправит».

Зал совещаний всегда сохранял запах кофе бумаг и пороха. Но когда Хан вошёл в двери, уловил в этот раз нечто новое. В первые минуты он не мог понять что это был за запах.

Военные высших рангов собрались здесь не просто так, их вид был напряжённым и чрезмерно серьёзным. Никто не сидел за большим столом, как это было всегда– все стояли вдоль стен приковав взглядами накрытый чёрным полотном некий предмет цилиндрической формы.

Маршал Абрамов – был тем, кто стоял выше всей военной знати. Он управлял всей системой подземного города с тех пор как скончался президент. Сегодня он присутствовал на собрании, а значит был серьёзный повод для беспокойства. Мужчина оглядел всех присутствующих суровым взглядом.

– Для начала хочу сказать, что случившийся инцидент с девушками крайне не допустим. Должны быть приняты срочные меры, которые покажут людям, чего стоил другим этот проступок.

– Позвольте спросить, выявили ли причину внезапного самоубийства? Две жертвы за одну ночь – это слишком странно…

– Причина была выяснена, – перебил генерал Макаров говорящего. – Девушки являлись сёстрами и приняли такое решение совместно, узнав, что их дети вновь не смогли получиться здоровыми. Как нам известно, выживаемость плода в искусственных условиях очень мала, и учёные ничего не могут с этим сделать как бы не пытались. Как требует закон, была сделана эвтаназия детям, у которых диагностировали патологии.

– Но мы этим занимаемся уже долгое время, казалось, что все привыкли к этому, – недоуменно пробормотал мужчина, стоящий рядом с Ханом. – Если мы позволим больным детям жить, то это будет лишь в убыток всем. Лишних ресурсов на содержание дефективных людей у нас нет, мы не можем рисковать всем в угоду матерям.

– Верно сказано, поэтому предлагаем издать закон о том, что будет в наказание тем, кто посмеет повторить судьбу тех девушек. Необходимо взять под контроль то, что может стать уже скоро большой проблемой, вы согласны? Тогда давайте выслушаем ваши предложения.

Хан слушал внимательно каждого. Он никогда не оставался в стороне, когда решались серьёзные проблемы, но сейчас… В голове было пусто. Ни одной мысли о разумном наказании не приходило.

Когда очередь дошла до него, повисла тишина.

– Полковник Рейес, вам есть что предложить?

Хан подавил в себе вздох, скрестив руки на груди.

– Разве можно чем-то напугать человека, который уже принял решение умереть? Я не вижу смысла в ранее предложенных наказаниях. Нужно предпринять попытку разъяснить гражданским, что мы не в силах содержать больных. Если правильно истолковать, то можно добиться понимания не применяя грубой силы.