По телу прошла приятная вибрация – кто-то приближался. Гуарес машинально коснулся амулета, что скрывался под одеждой, и невольно улыбнулся.

Джелан отличалась от обычных лошадей: они, как правило, спят стоя, а она – всегда лёжа. Возможно, дело в её полной безопасности. Гуарес собирался пройти мимо, но она подняла голову и шумно выдохнула. Стараясь не наступить на рассыпавшуюся по траве гриву, он погладил её тёмную морду и только после этого подошёл к холму.

Спустившись по лестнице, он оказался перед рядами книжных стеллажей, уходящих в глубину полутёмного помещения. Слева и справа расходились проходы, ведущие в такие же книжные лабиринты. Проведя рукой по небольшой зачарованной лампе, что сопровождала его с самого начала, Гуарес ощутил лёгкое покалывание – словно из него вытягивали каплю магии. Свет тут же усилился, и теперь можно было не бояться наткнуться на угол.

В самом конце полок показалась дверь, за которой находился его кабинет. Стоило зайти внутрь, как переносная лампа погасла, а на стенах зажглись постоянные светильники. В полном свете кабинета Гуарес понуро опустил плечи и опустился в кресло.

На полках, вмонтированных прямо в стены, стояли разноцветные баночки самых разных форм. На всех выпирающих углах были вбиты деревянные бруски, к которым крепились веники из трав или натягивались верёвки, где они сушились. В кабинете витал густой запах трав, зелий и ягод. Например, тогзония – ядовитая ягода, в свежем виде приторно пахнет, привлекая незнающих. Даже яркий цвет не отталкивает. В сушёном же виде её аромат тускнеет и теряет обманчивую притягательность.

Стол друида был завален пергаментами: одни содержали рецепты, другие – карты с пометками. Мужчина шумно вздохнул и, облокотившись на спинку кресла, уставился в потолок. Какофония запахов странно его успокаивала.

В памяти всплыл запах крови, который он учуял накануне – Снавлл не сказал о ране ни слова. Да, он способен обработать всё сам, но Гуарес каждый раз испытывал тихую радость, помогая ему. Этот мальчик, что крупнее друида вдвое, давно уже не мальчик, но любовь к нему не угасла за тридцать лет.

Гуарес усмехнулся, почти рассмеялся собственным мыслям, но, бросив взгляд на стол, сразу посерьёзнел. Карты с пометками вызывали тревогу. Авинкорд – континент, чью карту можно было бы перечеркнуть целиком. Был ещё Хагент – больше и неизученный. Но если он поплывет в Хагент, его не будет в Дубовой роще годами…

– Ладарнейт, – прошептал он с мольбой, а потом снова усмехнулся. – Даже не заметил, в какой момент твоё имя стало молитвой. Когда ты стала… божеством. Именем нарицательным…

Дай мне сил, – прошептал он уже про себя, закрывая лицо ладонями.

Горный эльф молча вглядывался в бегущую реку, пытаясь разглядеть, где застряла стрела. Не то чтобы он собирался нырять за ней – захлебнуться не входило в его планы – просто вместо стрелы он снова и снова видел лицо той эльфийки. Слабо освещённое, сосредоточенное, настойчивое. Она не была похожа ни на одного из тех, кто раньше пробирался в лес. Позже её история это только подтвердила.

Как бы сказал Гуарес?.. Безрассудство. Точно.

Но было в этом безрассудстве что-то цепляющее, и Снавлл никак не мог понять, как к этому относиться.

Не зная, что стрелы в реке уже давно нет, эльф бегло осмотрел неглубокий порез на предплечье, развернулся и направился к зачарованному пню. За весь день друид так и не появился, исчезнув так же внезапно, как и прошлой ночью. Место, где он мог укрыться, было только одно. Именно оно всплыло в мыслях, пока Снавлл коснулся рукой пня.