Как Гуарес вообще посмел так поступить? Тридцать лет они были вместе. Снавлл считал его самым близким и, по сути, единственным родным. А теперь Гуарес готов отправить его на верную гибель.

Наждак соскользнул и рассёк палец. Наконечник с неровными гранями упал в песок, а камень застрял в сжатой ладони. Во рту появился солёный привкус. Эльф поднял глаза на розовеющее над морем небо.

Ему было всего семь, когда он впервые увидел такое прекрасное утро с розовыми облаками и проблесками синевы. Тогда он едва не утонул – спасла его русалка по имени Савира. Она неустанно плыла, держа над собой свёрток, словно с самого рождения внушала, что он выше смерти. Тогда он выжил, потеряв мать. Он продолжал жить, когда от гибели его отделяли только две хрупкие русалочьи руки. И тогда, когда его душу захлёстывали волны боли и одиночества, он хотел жить. Но даже слабая надежда тонула так же легко, как когда-то он сам.

– Снавлл… Снавлл… – звал мужчина, прижимая к груди. – Во имя леса, как же я испугался…

Мальчик захлёбывался, кашлял, выплёвывал воду. Мокрая, но тёплая и родная рука гладила по спине, помогая отдышаться. Снавлл плакал, сердце грохотало в груди так громко, что заглушало всё. Он шептал только одно слово, но Гуарес услышал его. Эльф уснул, пока они, насквозь промокшие, не вернулись домой.

– Как же долго ты тут сидишь? – мелодичный голос вывел Снавлла из транса. – И что с пальцем?

Он обернулся. Перед ним стояла та, что ничем не отличалась от обычной женщины – разве что голосом. Она не изменилась с их последней встречи: по-прежнему красива, хотя в её взгляде год от года появлялось всё больше усталости. Русалки не были бессмертными, несмотря на все легенды.

Снавлл любил смотреть, как она выходит из воды – уже на своих ногах, приглаживая волосы и поправляя тонкую ткань одежды. Сегодня он пропустил это зрелище… А ведь так хотелось увидеть её в истинном облике – под водой.

– Савира, – произнёс он, больше не ощущая вкус крови во рту. – Я не собирался тебя ждать.

– Как грубо, – улыбнулась она и подошла ближе, обняв его, прижавшись к груди.

Он ответил на объятие. Лишь с ней такие прикосновения казались естественными. За разговорами время пролетело незаметно. В сгущающейся темноте её волосы стали ещё темнее, гуще.

– Где Гуарес? – спросила она, когда они покидали холодный песчаный пляж. – В библиотеке заснул?

– Да, – ответил он.

Обычно эльфы-горцы говорили коротко и безэмоционально, но в этом «да» прозвучало что-то тревожное. Савира это уловила.

– Вы поссорились?

Он долго молчал, размышляя, что можно сказать, а что нет. Савира обладала… сложным характером. Её не стоило втягивать в ссору.

– Он хочет отправить меня в горы, – наконец произнёс Снавлл, не найдя мягких слов.

– Он… что?..

– Гуарес! – раздался яростный крик ворвавшейся женщины. Она громко топала, спускаясь по винтовой лестнице, не заботясь о том, что легко могла споткнуться. Пока они шли с эльфом по лесу, она успела как следует размять ноги после долгого пребывания в воде. – Да чтоб гурн тебя высосал до последней капли магии… да чтоб крифы тебе глаза выкололи… – ворчала Савира, злясь ещё и на то, что даже её возгласы не разбудили спящего друида. Глубокий вдох. – Гуарес!

Что-то мелькнуло в темноте между бесконечными книжными полками, и длинноволосая русалка направилась туда, на ощупь скользя пальцами по корешкам книг и не переставая звать виновника своего негодования.

– Савира! – радостно отозвался друид, и переносная лампа тут же вспыхнула, ослепив обоих. – Я так рад тебя видеть!

– Ох, а я-то как рада, – процедила она, потирая глаза.