Но все эти подробности я узнала позднее, а сначала получила только тот минимум информации, который позволял мне чувствовать свою причастность к великим событиям, но вовсе не управлять ими. По настоянию Севы меня закрепили за Майклом, который планировал съёмку фильма о русском андеграунде. Его нужно было поводить по мастерским, познакомить с художниками. Продюсер из Голливуда – об этом можно только мечтать! Я так воодушевилась этой идеей, ждала встречи с Майклом и вся горела от нетерпения.

Тут надо сделать небольшое отступление и вернуться в 1974-й год, когда был необычайно авангарден и популярен ТЮЗ – Театр Юных Зрителей. На постановки ТЮЗа, вроде даже и детские, ломилась толпой вся питерская интеллигенция, особенно молодёжь. Главным режиссёром был тогда Зиновий Яковлевич Корогодский. Никто так не ставил спектакли, как он, ни у кого так не работали артисты. Это было не просто новое творчество, это было другое мировоззрение, многоплановое, образное, а главное – свободное. Достать входной билет, постоять в проходе, а если повезёт – посидеть на радиусе балюстрады, – это было тогда моей мечтой.

Я в то время осваивала профессию модельера-конструктора в техникуме Лёгкой промышленности. Там был драмкружок, который вёл Олег Мендельсон, ученик Корогодского. Нет нужды говорить, что жизненные интересы большинства участников драмкружка растеклись между Пионерской площадью, где стоял ТЮЗ, и актовым залом техникума на проспекте Майорова, в котором два раза в неделю проходили театральные занятия, и это были самые важные часы нашей тогдашней жизни. Забыв о блестящей карьере закройщиков, мы готовы были положить голову на плаху Мельпомене. Но жизнь быстро спустила меня с небес на землю – надо было зарабатывать деньги. Я пошла работать в ателье, потом в Дом Моделей. На сценической карьере был поставлен решительный крест.

И тут – на тебе! Голливудский режиссёр на две недели в полном моём распоряжении (факт, никуда не денется!) да ещё с такой темой – фильм снимать. Нет, это просто не осознать, до чего здорово! И я взялась за русско-английский словарь, чтобы освежить свои навыки.

В начале декабря делегация, наконец, приехала. Мне велено было прибыть к семи вечера для встречи гостей. Я надела своё самое строгое и самое стильное платье, которое сшила специально для этого визита: из прибалтийской шерсти глухого вишнёвого цвета, в крупную чёрную клетку, покрой – узкое прямое кимоно с застёжкой из кожаных чёрных пуговиц на левом плече (пуговицы тоже сама делала). Дополнением служил чёрный кожаный ремешок и аккуратный вертикальный прорезной карманчик на правой груди с кожаной же отделкой. Низкие чёрные кожаные (нет, мне, ей-богу, от этих слов не избавиться!) ботиночки на среднем каблуке с кожаными лентами, обхватывающими щиколотку, нашей фабрики «Скороход» – на удивление удобные и изящные.

Когда я подходила к гостинице, то увидела плотно стоящие у тротуара чёрные «Волги» с включёнными моторами и оживлённое мельтешение в горящих огнями окнах. Было холодно, ветрено, порошила позёмка. Швейцар спросил моё имя, сверил со списком, затем пропустил, объяснив, как попасть в ресторан.

Две вещи поняла сразу, как вошла в зал: первое – народу много больше, чем я предполагала, второе – меня пригласили заведомо позже всех. Уже потом, в перерыве, Сева признался, что моя кандидатура была долгое время под вопросом, и если бы не совпадение интересов Майкла с моими возможностями, Витя меня на версту бы не подпустил к делегации. Сайгон простить не мог.

– А вот и Маша наконец-то явилась, – поприветствовал меня Витя, как бы давая понять, что я банально опоздала. Саша Аристов поднял руку, приглашая меня за свой столик. Пробираясь между стульями, я боковым зрением считывала собравшихся, оценивала обстановку.