Но тогда, во время становления «Рекорда», он был так увлечён общей идеей, видел совершенно реальные пути её воплощения, что всячески старался не замечать ни Витиных упрёков в излишней самостоятельности, ни рыб-прилипал, сопровождавших любой выезд за границу.

В «Рекорде» началась эра зарубежных гастролей. Но не это было главным в Севкином плане: концерты должны были вызвать интерес к неслыханной доселе русской народной, поп- и рок-музыке, а через этот интерес добывать деньги для «Звёздного инкубатора». Ведь тобольские миллионы так и не удавалось реализовать, и хотя переговоры шли, кое-какие суммы всё же поступали, но это было уже не то. Вот если бы к нашему проекту привлечь накатанную машину раскрутки из Штатов, говорил Сева, а под неё добыть иностранные инвестиции…

Связи его в западном шоу-бизнесе были, по тем меркам, весьма обширными. В Штатах он познакомился с Майклом Муллалли, кинорежиссёром и продюсером, который работал в Голливуде. В то время Интернет существовал только в столицах и крупных университетах, а у Майкла он уже тогда был в его небольшом лэп-топчике, который он таскал с собой по всему миру. Было ясно, что Майк и его окружение могли бы стать хорошими партнёрами, как в деловом, так и в личностном общении. Сева поделился своей идеей с Витей, и они договорились работать вместе…

В один холодный ноябрьский день на Совете директоров Витя сообщил нам, что намечается встреча шестнадцати американских и канадских бизнесменов, готовых приступить к совместной реализации проекта «Звёздного инкубатора». Сева сидел поодаль и, казалось, занимался совершенно посторонними делами: какие-то бумаги просматривал и правил, вдруг вставал и выходил в соседний кабинет позвонить. Чувствовалось, что Вите эти демарши не по душе, он замедлял темп рассказа, повторялся, покашливал и поглядывал на Севу с явным раздражением.

Тогда я не знала, что накануне они вусмерть переругались из-за того, как использовать будущую встречу. Саша Аристов мечтал, получив деньги, сделать свой частный «Международный Фестиваль». А Витя хотел двигать лишь своё музыкальное шоу, где он будет главной звездой.

Сева же пытался все линии западных партнёров соединить с командой Резникова и «Рекорда», ведь во всём мире уже была развита синергия культуры и бизнеса. Он хотел играть честно и жить честно, как жили все его предки. Поэтому всякие передёргивания он воспринимал настолько болезненно, что готов был в любой момент сорваться и выйти из игры.

Конечно, обо всём этом я узнала годами позже, а пока только крутила шеей: от Вити к Севе, смотрела на Валерку, что он мне передаст «азбукой морзе». Но Валерка к этому времени, пожив год со своей Люськой-товароведкой, растерял все навыки чтения мыслей на расстоянии и только временами облизывался – давно известный мне признак вранья.

Витя вкратце рассказал о плане встреч. Визит продлится две недели. Гостей селят в ведомственной гостинице «Смольненская», небольшой, уютной, абсолютно закрытой. На каждый день разработана особая программа. Американцев и канадцев впервые разрешат водить по самым секретным и знаменитым ленинградским объектам – Кировскому и Балтийскому заводам, объединению «Ленинец».

Хотя состав гостей был весьма представительным: в него входили как промышленники, так и банкиры, – для «Рекорда» одним из самых перспективных был продюсер и режиссёр телерекламы – Майк Муллалли. Именно в России сосредоточились его жизненные интересы. Причин тому было несколько. Его мать и два старших брата являлись владельцами солидных финансовых компаний на Уолл-стрит и планировали развитие бизнеса с демократической Россией. А ещё у него были проблемы в личной жизни: он не так давно развёлся с женой и, несмотря на безумную занятость, то хандрил, то куролесил. Рассказы о загадочной русской душе и необыкновенных русских женщинах вселили в него надежду. Поэтому Майк, закончивший Оксфорд и Сорбонну и говоривший на нескольких языках, стал понемногу учить русский.