Ёржи медленно опустился на землю, сел прямо на холодные листья и с силой сжал виски. Он совсем запутался. Кто этот бородач и почему он называл Виринику своей невестой? Почему принц ничего не рассказал о нём? Чья она невеста на самом деле?

Только что Вириника была рядом и было всё так понятно. А теперь её не стало.

Было тихо, непривычно и неприятно тихо. И среди этой оглушающей тишины только стук сердца. И книга принцессы рядом.

Тут произошло ещё нечто непонятное.

С ветки слетел ворон. Странный ворон. Большой, и почему-то серебристо-белый. Он подпрыгнул на пружинистых когтистых лапах почти вплотную к Ёржи и с минуту, жмурясь, глядел на неподвижного человека.

«Ворон? Снова?.. – растерянно подумал Ёржи. Его разум будто рассыпался на мелкие осколки и не мог собраться, чтобы понять происходящее. – Во-рон… Белый… – ещё медленнее повторил про себя Ёржи. – Интересно, тот самый или другой?»

Вдруг пернатый каркнул прямо в лицо. Резко и громко, отметая все сомнения в том, что это тот самый, тот, чей крик заставил вздрогнуть тогда, рядом с принцессой.

Ворон перелетел на книгу. Проскакал по обложке, оглянулся на человека.

И снова случилось необъяснимое.

Ворон неожиданно раскатисто произнёс: «Выррручай!». Прямо так и сказал по-человечьи: «Выручай!». Моргнул смоляными глазами и улетел.

Ёржи вздрогнул. Говорящий ворон?! Или не просто ворон? Неужели потревоженный призрак святого отшельника всё же вот так решил заявить о себе? Ох, не надо было им заглядывать в проклятую раку! Теперь только и жди несчастья. Принцесса похищена. Бриллиант пропал вместе с ней. А самого Ёржи преследует безумное привидение в виде птицы.

Он взъерошил волосы. Так, спокойно, надо привести себя в чувства. Призраков не существует. Это обман воображения, иллюзия. Нервишки сдают.

–Тысяча воронов… – пробормотал Ёржи и вскочил на ноги. Надо что-то делать.

Надо вернуть Виринику. Он обещал принцу. Она просила о помощи.

И с ней Сумеречная принцесса.

Жёлтые с красными вперемежку цветы почему-то пахли яблочным пирогом. Таким, какой пекла мама Клея – из муки, добытой у зазевавшегося мельника, жирного деревенского молока, яиц с желтком цвета спелой тыквы, и с ароматной начинкой из лесных яблок. Как же были прекрасны те дни, наполненные мамиными песнями и уютными семейными посиделками. Даже атаман Рорк в такие минуты забывал о статусе и становился просто нежным мужем и ласковым отцом. Ах, как они любили тогда друг друга. Каро прикрыла глаза, мысленно пытаясь переместиться в счастливое время своего детства.

– Мой букет расстроил вас? – услышала она печальный голос принца Криспина.

Каро подняла голову и улыбнулась:

– Нет, нет. Он чудесен. Просто вспомнилось кое-что…

Криспин понимающе кивнул. Видимо, он тоже частенько любил погружаться в собственные мысли. Его лошадь потянулась к букету, поворошила цветы мордой и ткнулась влажным носом в щёку Каро.

– Вы нравитесь Зуре, – принц ласково погладил старую кобылу по седой голове, – она чувствуют хороших людей.

Чутко чувствует сердце, от кого добра жди,

Даже если оно в лошадиной груди!

Лошадь Криспина совершенно не подходила под звание лошади наследника трона славного Узорного королевства. Она была уже довольно пожилой кобылой, с впалыми боками и отвисшими мягкими губами, из под которых выглядывали кривоватые зубы.

– Почему вы не поменяете лошадь? – поинтересовалась Каро. – Я уверена, в конюшнях вашего отца много молодых и сильных жеребцов.

– Много, – согласился принц, – но ни один из них не сможет заменить Зуру. Эта старушка со мной столько времени, сколько я себя помню. На ней я маленьким обучался верховой езде. С ней вместе столько раз объезжал Узорное и его окрестности, что, пожалуй, Зура лучше меня знает каждого жителя королевства. Она необыкновенно умна. И она замечательный друг. Я не могу её бросить.