– Ну да. Стражники ранили жениха Сули, вот она и решила отомстить.

– Эта зареванная и набожная селянка? Какая чушь! – фыркнул редактор. – Она стояла, смотрела, как убивают ее жениха, рыдала и заламывала руки. Да и жених тоже хорош! Идиот какой-то!

Я даже опешила. Еще никто так грубо не оценивал мой труд.

– Молодой человек, я бы вас попросила… фильтровать базар!

– Вы плохо владеете матчастью, э-э-э…

– Мариэлла Марковна, – рявкнула я и от возмущения чуть не захлебнулась слюной.

Парень работает со мной уже полгода, а запомнить не может. Еще и поучает, мать твою за ногу! Меня, опытного писателя фэнтези, будет наставлять какой-то мальчишка, вчерашний школьник.

– Не верю я вам, Мариэлла Марковна Рихтер! Далеко от реальности.

– Твою ж мать! Станиславский нашелся! Какая, скажи на милость, реальность? Это фэнтези! Что хочу, то и пишу!

– Да, вы правы. Но даже в фэнтези действуют законы жизни. Ваш герцог потребовал от деревенской невесты соблюсти право первой ночи. Так?

– И что с того?

– Его стражники заявились на свадьбу, а все гости во главе с женихом бросились защищать девушку.

– И? Жених – местный кузнец. Ноги как столбы, руки что молоты. Во!

Я согнула руку в локте: посмотрела на налившуюся мышцу и разогнула. Еще и словила насмешку в глазах мальчишки.

– Даже здоровенный кузнец ничего не сможет сделать против своего сюзерена. Вы подумали о последствиях такого бунта?

– Какие еще последствия? Крестьяне наваляли барским прислужникам.

– Наваляли? – редактор вспыхнул потемневшими глазами. – Чем? Старики и старухи выскочили с серпами и топорами против отряда хорошо обученных стражников с мечами и копьями? Да вы смеетесь!

– Ты сейчас издеваешься?

– Идите, Мариэлла Марковна, изучите матчасть и перепишите главу.

Этот мелкий засранец снял очки, аккуратно сложил их в футляр, захлопнул ноутбук и встал. Длинный, тощий, с куцым хвостиком на затылке, сейчас он выглядел еще более юным, чем за рабочим столом.

– Ноги моей не будет больше в этом издательстве! – фыркнула я, смахнула со стола редактора бумаги и выскочила из кабинета, хлопнув дверью.

Пылая гневом, я мчалась по коридору, как разъяренная фурия. Нет, если бы такой совет мне дал опытный редактор, я, возможно, и прислушалась бы. Но не этот заносчивый сосунок, только что окончивший школу.

Я вылетела на улицу и задохнулась от резкого порыва ветра. Он забрался под расстегнутую куртку, взлохматил волосы, сорвал с шеи шарф. Я помчалась за проклятой тряпкой. Только хотела ухватить ее, как новый порыв толкнул шарф на проезжую часть. Чертыхаясь и матерясь, проклиная ненастный день, плохое настроение и мальчишку-редактора, я прыгнула на мостовую.

Визг тормозов ударил по ушам. Я метнулась в сторону, потеряла равновесие, упала. Удар. Казалось, череп раскололся надвое. Секунда, мир рассыпался на тысячи осколков, каждый из которых – крик, боль, удивление, непонимание.

Мимо пронесся мотоцикл. Водитель в коже лишь слегка повернул голову в каске. Красно-оранжевые полосы на черном фоне показались мне сполохами пламени. Словно огнедышащий дракон, плюясь огнем, байк промелькнул мимо и пропал среди машин.

И наступила темнота…

Я пришла в себя от тряски. Мое тело качалось и вибрировало, словно засунутое с стиральную машинку. Но это явно была не машинка. Я открыла глаза и задрожала от страха, потому что лежала на животе поперек седла коня лицом к земле, и эта животина галопом уносила меня куда-то.

Первое, что ударило в нос, это запахи. Запахи не современного города, а проселочной дороги. Она пахла пылью, сухой травой и чем-то горьковатым, напоминающим полынь. Сквозь спутанные рыжие волосы (рыжие?) я видела лишь размытый ковер из пожухлой зелени и копыта, ритмично отбивающие дробь. Голова раскалывалась, во рту пересохло, единственным желанием было пошевелиться, но тело словно налилось свинцом.