Некоторых читателей эта книга, вероятно, разочарует, потому что я не стремлюсь дать Теорию, объясняющую причину (или причины) депрессии и указывающую верный способ избавиться от нее. Эта книга не о причинах депрессии и не о ее исцелении. Я уже говорил выше, что, на мой взгляд, бесчисленные пособия из серии «помоги себе сам», которые можно обнаружить в разделах книжных магазинов, посвященных эмоциональным недугам, оказывают дурную услугу, предлагая смехотворно простые решения чрезвычайно сложных проблем. Я сомневаюсь, что тайна депрессии вообще будет разгадана и мы когда-нибудь разберемся в коллизиях между природой и воспитанием, которые иногда делают людей безнадежно несчастными. В этой книге я просто пытаюсь понять моих собеседников, а причин и способов лечения касаюсь лишь постольку, поскольку они сами заговаривают о них.

Моя основная цель довольно проста – осмыслить феномен депрессии, однако и мои личные мытарства, и вся моя жизнь, отданная постижению человеческого поведения, наводят на мысль, что даже это желание, возможно, не такое уж скромное. Говорят, чем больше учишься, тем сильнее осознаёшь глубину своего незнания. Весь мой профессиональный опыт социолога убеждает в справедливости этой мысли. Чем больше я узнаю о поведении, мироощущении и эмоциях человека, тем больше восхищаюсь невероятным разнообразием и сложностью его поступков, мыслей и чувств. То, что социологи до сих пор не выработали четких законов общественной жизни, объясняется отнюдь не отсутствием у них усердия, адекватных методов или интеллектуальной мощи. Проблема в том культурном парадоксе, с которым им приходится иметь дело: люди создают социальные миры и сами же меняются под воздействием собственных новаций. Общества и каждый человек в отдельности участвуют в непрерывном, нескончаемом процессе взаимного преображения.

Сложность общественной жизни и человеческого поведения требует и серьезного внимания к упоминавшейся выше концепции, согласно которой ничто человеческое не обладает изначально встроенным значением. Люди живут в мире символов в том смысле, что именно они наделяют всё в своей жизни тем или иным значением. Эрнест Беккер[101] тонко подметил: «Природа оделяет всё живое H_>2O, но только человек способен создать мир, где „святая“ вода оказывает особое живительное действие». Такое неуемное, искусное символическое творчество означает, что всякий человеческий опыт (болезнь – прекрасный пример) в разных культурных мирах принимает разные формы. И меня совершенно не удивляет открытие антропологов, что в разных обществах депрессии придают абсолютно разные значения[102]. Я исхожу из того, что любой опыт болезни познаётся в точке пересечения тела, разума, личности и общества. На первый взгляд, это чрезвычайно сложная задача.

Надеюсь, теперь понятно, почему я не согласен с ходом современной дискуссии о депрессии в Соединенных Штатах. Газеты постоянно публикуют статьи или советы по поводу депрессии. Во многих городах медицинское тестирование на выявление депрессии проводят в торговых центрах. В рекламном ролике по телевидению Джоан Риверс рассказывает, что депрессия излечима – просто позвоните, когда почувствуете отчаяние. Однако самым значительным событием последних лет стало появление Прозака. В прошлом году я видел выступление Бетт Мидлер в концертном зале Радио-сити в Нью-Йорке: в числе шуток, вызвавших громкий смех в начале шоу, была и такая: «Время пролетает незаметно, когда вы на Прозаке». Подобные шутки могут возникнуть, когда медикаментозная модель уже внедрилась в общественное сознание через статьи в национальных журналах вроде