– Есть ещё порох в пороховницах, а, доча?

– Ты бы в шахматы с ней сразился, – смеялась мама, – я бы посмотрела, у кого ещё мозги работают как надо.

– Можно и в шахматы, – бравировал отец.

Осуществить это намерение мы не успели. Из школы вернулась Ленка – наша егоза тринадцати лет. Она наспех поела, чмокнула меня в щёку, назвав лучшей старшей сестрой на свете, и умчалась на тусу с девчонками. Вскоре пришёл братец, тоже съел мамин борщ, скупо поблагодарил и удалился в свою комнату заниматься курсовым проектом. С Данилой и прежде у нас точек соприкосновения не находилось, а теперь, когда я жила отдельно мы вообще стали посторонними, сложно было представить, что я этого серьёзного паренька когда-то забирала каждый день из садика и вела за руку домой.

Как же стремительно мчится время!

Задумалась и не сразу расслышала мамин вопрос:

– Ты ведь у нас переночуешь? Постелю тебе в Ленкиной комнате.

Хм… «В Ленкиной». Когда-то это была наша общая, девичья, комната.

– Ненужно, мам, – покачала я головой. – У бабушки переночую.

– А, ну правильно. Она что-то в последнее время всё тоскует. Обижается на нас. Хорошо, если ты её навестишь.

– Конечно, навещу. Я тоже скучаю.

Бабушку перевезли сюда, когда соседи выставили на продажу квартиру. Бывшую её хрущёвку в другом районе пришлось продать, и добавить денег, взяв ипотеку. Это казалось прекрасным выходом. Для нас возможно и так, особенно для меня, ведь я избавилась от обязанности гулять с Ленкой и проверять уроки у Данилы. А вот, бабушка через некоторое время стала жалеть о старом дворе, где остались её многочисленные подружки. Особенно после того, как мы все выросли и больше не нуждались в её заботе.

Так и не сказав маме о том, что собираюсь навестить нашу таинственную родственницу, я отправилась в гости к бабуле, благо для этого было достаточно перейти площадку на лестничной клетке.

Как же она обрадовалась! Тут же выставила на стол разнообразные сладости, в том числе мою любимую пастилу домашнего приготовления.

– Ленке не говори, – с загадочным видом просила меня бабуля, – прячу от неё. Половину того, что я приготовила, утащила – мать Тереза! Ладно бы сама, а то всё подружек угощает, будто голодающих каких.

В чём другом, а в скупости моя сестрица замечена не была. С младшего садовского возраста подкармливала бездомных кошек, уток и белок в парке, и ребятишкам на детской площадке норовила вручить утащенные из дома конфеты или вафли.

Расспросив бабулю о её житье и слопав почти всю выставленную пастилу с ароматным смородиновым чаем, я задала интересующий меня вопрос:

– Ба, скажи, а как звали твою прабабушку?

– Прабабушку? – удивилась она. – А чего это тебе вдруг её имя понадобилось?

– Ну так, интересно. Сейчас ведь все, кому не лень, предков своих изучают. Сайты даже специальные есть, где можно генеалогическое древо семьи построить. А я не имею представления, кем была твоя мама и бабушка, тем более, прабабушка.

– Интересно, говоришь? – бабуля задумчиво помассировала мочку своего уха. – Что ж, слушай. Предки у нас были очень непростые. Раньше-то приходилось молчать о таких. Я привыкла, никому, даже матери твоей словечком не обмолвилась. Тебе скажу, только…

– Что? – я удивилась тому, что простой в общем-то вопрос предполагал какие-то условия для получения ответа.

– Очень прошу, никому больше не рассказывай. И ни в коем случае в интернеты эти свои не выкладывай. Обещаешь?

– И не собиралась даже.

Бабушка кивнула, облокотилась на кухонный стол, за которым мы сидели, устремила взгляд в неведомую мне даль и начала рассказывать.

Мне было тепло и уютно вот так сидеть на бабулиной кухне, слушать её неторопливую певучую речь. Во мне пробудились почти забытые ощущения, словно я, как это случалось в детстве, выполнила все домашние задания и, пока мама загоняет младших в постели, улизнула в соседнюю квартиру послушать сказки. Я много читала и очень любила книги, особенно, с иллюстрациями, однако именно рассказанные бабушкой Клашей истории оставляли в девичьем сердце ни с чем не сравнимое ощущение чуда.