Грузчики в комнате (теперь уже Алинкиной) собирали и расставляли мебель под чутким руководством Валентины Михайловны, а девчонки сидели в другой комнате, которую временно выделили для Леры. Марат не увидел, услышал их через приоткрытую дверь, когда подходил. Замер, не торопясь войти.

‒ И как мне его называть? ‒ растерянно вопрошала Алина. ‒ По имени-отчеству?

‒ Ну, если тебе так удобней, ‒ отозвалась Лера. ‒ Но только ‒ зачем?

‒ Тогда как? Папа? Вот прямо сразу?

‒ А что такого? Он ведь тебе и правда папа. Не отчим. И разве тебе самой не хочется?

‒ Самой? ‒ Алина громко вздохнула, призналась: ‒ Хочется, конечно. Всегда хотелось. Просто странно. Я же никогда не говорила. ‒ И тихо стало, и напряжённо немного: случится или не случится? И всё-таки прозвучало, не столько утверждением, сколько вопросом: ‒ Папа? ‒ И снова молчание, будто Алина пыталась распробовать, или осознавала, оценивала, как получилось, а потом вдруг произнесла: ‒ Лер, думаешь, если бы мама… ну, была сейчас, они бы могли пожениться?

Лера не ответила, не успела ‒ Марат костяшками пальцев негромко постучал по двери, предупредил:

‒ Я захожу. ‒ И поинтересовался, едва переступив порог: ‒ Вы как? Что-нибудь надо? Или знаете, что. Давайте я вас по дому проведу, всё покажу. Идёте?

19. 19

За ужином сидели втроём, в напряжённой тишине, только приборы иногда постукивали по тарелкам. Алина взяла стакан, потянула из него сок, получилось с громким хлюпаньем, и она с опаской глянул на Марата, а он и не сообразил сразу, как отреагировать: сделать вид, что не заметил, улыбнуться или сказать, что ничего страшного?

Никогда не задумывался над подобными ситуациями, а ведь он-то как раз частенько ел в компании, обедал, ужинал, если только завтракал в одиночестве, и вроде бы проблемам и неловкости взяться неоткуда. Если чего случалось похожее, проходило вполне естественно, не акцентируя на себе внимания. Почему теперь-то всё стало непонятно сложным?

Пора с этим заканчивать.

‒ Ну как, устроились?

Одна кивнула, другая ограничилась коротким:

‒ Ага.

И всё, конец беседе? Но о чём ещё с ними разговаривать? О школе? Так та ещё не началась.

‒ У вас на вечер какие планы? ‒ наконец-то нашёлся Марат.

‒ Никаких, ‒ ответила Лера.

‒ Тогда, может, сходим куда-то?

‒ А можно мы просто во дворе погуляем? ‒ чуть насуплено проговорила Алина.

‒ Да, конечно, можно, ‒ воскликнул Марат. ‒ Чего ты спрашиваешь? Теперь это твой дом.

После ужина девчонки и правда выбрались во двор. Ну, там очень даже не плохо. Газон, небольшая беседка с уличными креслами и столом, качели с длинным сиденьем сразу на несколько человек. И света там достаточно, и в беседке включаются лампы, и фонари на участке, круглые, похожие на луны молочно-белые шары на разных уровнях. А сам Марат отправился в кабинет, поработать.

Он проверил почту и сообщения, просмотрел присланные документы, даже сходил по рекламной ссылке компании, обещавшей окна, произведённые по супер-пупер новой технологии, позвонил Паше. Обсудили с ним планы на завтра, а потом тот, конечно, спросил:

‒ Как вы там?

‒ Да никак, ‒ отчитался Марат. ‒ В смысле, пока ничего особенного.

‒ Уже хорошо, ‒ воодушевлённо заключил Паша.

‒ Ну да, ‒ согласился Марат и вспомнил: ‒ Но, представь, приезжаем, а тут Крис.

‒ И что она? ‒ Паша не на шутку заинтересовался, поди ещё и замер, весь во внимании, приготовившись слушать.

‒ Вроде ничего. Не в восторге, естественно. Но это и понятно. У самого, когда узнал, особых восторгов не случилось. ‒ Марат, не удержавшись, тихонько вздохнул. ‒ Правда у неё выбор побольше. Она-то с этим никак не связана. Ну, отвалит и отвалит ‒ бог с ней. Может и к лучшему. Она, оказывается, на что-то серьёзное надеялась. А мне не надо сейчас. И без неё теперь как-то всё слишком серьёзно.