То давнее, которое было всего лишь единственным разом, случайностью, глупостью беспечного беспринципного мальчишки вдруг обрело особую ценность. А то, что происходило сейчас, скорее всего так и останется просто приятным времяпровождением, стабильным, осознанным, рассчитанным, но необременительным. Или именно потому и необременительным.

Марат повернул голову, задумчиво посмотрел на Кристину.

А если всё-таки сказать ей? Как она отреагирует на известие о его дочери, а, главное о том, что, возможно, та переедет сюда, к нему? Вряд ли Крис будет в восторге ‒ уж слишком непредсказуемо и неожиданно. Но ведь их отношения ‒ всего лишь добрая договорённость, когда каждый по большому счёту остаётся сам по себе, не претендуя на общее. Вместе, но относительно вместе, только когда хочется, пусть и с определёнными обязательствами ‒ не слишком гулять на стороне.

Марата такое до сих пор вполне устраивало. И дальше бы устроило. Но наверняка ведь что-то изменится, если в доме появится ещё один человек. Не посторонний, наподобие домработницы, а имеющий право на особое мнение, с которым придётся считаться. И тогда, пожалуй, хотя бы на первое время, придётся встречаться только у Кристины или где-то ещё, но не здесь. Или вообще держать в тайне от девочки существование другой женщины в его жизни. И это Кристину тоже вряд ли порадует, но вот совсем не хочется ‒ выслушивать от неё претензии, вносить напряжённость в удобные непринуждённые отношения.

Ну никак не ожидал Марат от простодушной, безропотно преданной ему Галки такого вот сюрприза.

Кристина пошевелилась, выправила из-под одеяла руку, протянула, провела согнутым пальцем по его губам и подбородку, привлекая внимание.

‒ О чём думаешь?

Он всё-таки не решился сказать ей правду, отмахнулся легко:

‒ А, так. О работе.

‒ Даже сейчас? ‒ с упрёком пробормотала Кристина. ‒ О работе?

‒ Ну-у, что делать?

Она придвинулась ближе, приподнялась, заглянула в глаза.

‒ Неужели у тебя в жизни нет ничего более значимого? О чём ещё стоит думать.

Марат показательно улыбнулся.

‒ Почему же? Есть.

Кристина удовлетворённо и успокоенно откинулась на подушку, решила, он имел в виду её. Хотя, конечно, о ней ведь он тоже сейчас думал.

14. 14

Когда Марат ушёл, Галя ещё какое-то время сидела неподвижно, не в состоянии пошевелиться.

Она всё-таки сказала! Всё-таки ему сказала. И сразу стало легче, но лишь на мгновенье, а потом вдруг огорошило, придавило к кровати запоздалое осознание: а что если получится совсем не так, как она желала? Наоборот, абсолютно наоборот. И Марат не вернётся, даже не позвонит, чтобы сказать «нет». Просто исчезнет, и теперь уже точно навсегда. Потому что у неё нет времени его ждать, она исчезнет ещё раньше, и ему очень легко будет забыть: и про неё саму, и про этот разговор, и про существование Алины, ‒ и, оставив ненужное в прошлом, спокойно жить дальше.

Галя сглотнула распирающий горло комок, зажмурилась.

Господи! Да как у неё совести хватает думать о нём так? Марат ни за что не поступит подобным образом, не бросит её в беде. Он ведь сразу примчался, стоило ей позвонить, даже на день откладывать не стал.

Нет, он ‒ не бросит её, спасёт. Как тогда, давно-давно.

Даже не вечер был, не сумерки, ещё совсем светло, и ни о чём плохом не думалось, когда Галя решила срезать, пройти задворками через гаражи. Потому что домой скорее хотелось, потому что замёрзла, и свежая снежная крупка хрустела под ногами на замёрзшей земле. А она, как назло, варежки забыла, и пришлось прятать руки в карманы, и по сторонам она особо не смотрела, так торопилась, вот и не замечала, почти до конца не замечала ‒ тех, троих. Но даже когда заметила, не развернулась, не бросилась обратно, не ждала от них подвоха. Ведь в этом районе практически все свои. Стараясь особо не всматриваться в лица, хотела проскочить мимо и не мешать, и сначала даже не испугалась, удивилась, когда чужая рука ухватила за локоть.