Конечно, ему нужны плоть и кровь. О чем я только думала? Нет такого варианта — «оставить все как есть».

Я готова сделать следующий шаг.

Сергея все еще нет в сети.

Как же надоели эти дневные сумерки, которые не лечатся даже электрическим светом! Все такое тусклое, прокисшее: воздух, запах, настроение.

Я на всю громкость включаю «Probably» Fool Garden. На душе сразу теплеет. Зажигаю все лампы в квартире — еще теплее. Открываю баночку с колой, делаю пару глотков — и еще теплее, хотя кола из холодильника. Подтанцовываю, изображая солистку мюзикла. Где-то в шкафу у меня была черная шляпа с широкими полями.

— Absolutely nothing — probably, — подпеваю я в баночку с колой, пытаясь сильно ее не взбалтывать.

Черная комбинация, длинные черные перчатки, черные туфли на каблуках, красные чулки, красная баночка колы и красная-красная помада. Я летаю по комнате, разбрызгивая колу, трясу распущенными волосами. Я то балерина, то рокерша, то танцовщица кабаре.

— You probably don't need another way… — к концу песни я выматываю себя так, что падаю на кровать в позе морской звезды. Лежу во внезапно нахлынувшей тишине, словно погружаюсь в морскую бездну. Нет, туда я больше не хочу.

Снова сажусь за ноут.

Сергея нет в сети.

«Где же ты?» — пишу я ему, наверное, десятое сообщение за этот день.

Жду.

Ничего.

Вибрирует телефон. «Хочешь услышать продолжение истории?» — спрашивает Эй.

Кладу телефон возле ноута и жду.

«У тебя 1 минута. Потом предложение снимается», — не унимается Эй.

Тяжело вздыхаю.

Сейчас меня волнует совсем другая история.

И вдруг появляется сообщение в сети. Пока читаю его, успеваю обалдеть от радости и упасть на самое дно разочарования. «Эмма, у меня все в порядке. Я на встрече. Буду поздно. Не скучай».

«30 секунд», — пишет Эй.

«Ок», — отвечаю я.

Пока не затянулись узелки между мной и Сергеем, вечера в одиночестве были упоительны, а сейчас они не просто меня тяготят. Они невыносимы.

Пусть будет история Эя. Лишь бы не одиночество.

«Через полчаса возле арки. Одевайся теплее», — давит Эй.

Я на мгновение замираю — пора бы вспомнить, с кем имею дело. Бросаю взгляд на ноут. Сергея снова нет в сети.

«Договорились», — отвечаю я.

Не знаю, что за планы у Эя, поэтому перестраховываюсь: надеваю джинсы, свитер, обвязываю шею шарфом, натягиваю шапочку, обуваю в теплые сапоги. Перед самым уходом заглядываю в соцсеть. Ни одного сообщения.

Возле арки останавливаюсь. Снимаю варежки и снова проверяю аккаунт. Новое сообщение! Улыбаюсь. У Сергея кофе-пауза? «Не хочу врать, — читаю я. — У меня свидание. Встретимся завтра».

Сердце будто на несколько секунд останавливается. Вдохнуть — больно. Странно, что телефон не падает у меня из рук. Медленно кладу его в нагрудный карман. Медленно надеваю варежки. Прислоняюсь к стене дома.

А чего ты хотела, Эмма?..

Мне горько.

Сжимаю пальцами переносицу, хотя это очень неудобно делать в толстых варежках. И чувствую, как на плечо мне ложится рука.

Не успеваю прийти в себя, так что Эй получает под дых моим взглядом. По крайней мере, вид у пижона именно такой.

— Эм... — словно у него самого дефект речи.

Я улыбаюсь, а в глазах слезы.

Эй резко притягивает меня к себе и обнимает так сильно, что от этого внезапного порыва рыдать хочется еще сильнее.

— Скажи кто, — требует он шепотом на ухо.

Я качаю головой — вытираю слезы о ледяной воротник его пальто.

— Эм, ну скажи, я смогу помочь. Я очень многое могу. Ты даже не представляешь…

Отлипаю от него. Он выпускает меня из объятий.

— Наверное, тебе жутко любопытно, куда же мы сейчас отправимся! — Эй меняет тему, меняет тон голоса — за что я невероятно ему благодарна. — Бьюсь об заклад, такого ты не ожидаешь. Пойдем! — он снимает свою перчатку, снимает мою варежку и берет за руку.