— Перейдем в гостиную? — спрашивает он.

Киваю. Поднимаю указательный палец — одну минуту.

Он уходит, а я стаскиваю с себя платье и колготки, надеваю рубашку. Она едва прикрывает ягодицы. Вот в такой одежде я бы точно сошла за свою в стриптиз-клубе. Но в рубашке тепло и уютно. Она слегка пахнет стиральным порошком.

Подворачиваю рукава и перехожу в гостиную.

Эй сидит в полумраке на диване, пальцы быстро, почти невесомо, скользят по клавишам ноута, стоящего на низком столике. Лицо Эя освещает экран.

Кладу рядом телефон с открытой записной книжкой. «А чем занимаешься ты? Когда не подглядываешь?»

Он прекращает работу, переводит взгляд на меня. И на мгновение застывает.

— Тебе идет моя рубашка.

Улыбаюсь. Я вижу это по твоим глазам, Эй.

С некоторым усилием он переводит взгляд на телефон и читает сообщение.

— Преподаю.

У меня вырывается смешок. Не верю!

— Вот это обидно! — но Эй тоже улыбается. — Я действительно обучаю людей. Я коуч. Помогаю решать проблемы, используя стратегический подход.

Улыбаюсь и отхожу к окну. Даже вопросов больше не задаю — я не верю Эю.

Он продолжает работать. Наблюдаю за ним в отражении окна.

Эй сосредоточен. Он занимается чем-то важным и увлекательным, но я не хочу знать чем именно. Все, к чему он прикасается, незаконно и чревато последствиями. Я хочу домой. Хочу забраться под свое теплое одеяло, закрыть глаза и слушать, как ветер гудит за окном.

Хочу, чтобы мне снова стало спокойно.

Но в нем что-то есть, в Эе. Пусть он и подлец, в нем осталось что-то хорошее, что-то искреннее. И, пока он не отрывает взгляда от компьютера, я могу легко это представить. Таким он похож на обычного молодого мужчину, у которого еще вся жизнь впереди, сотня дорог на выбор. Он стремится, он жаждет. Сейчас, например, Эй мог бы переписываться с девушкой, которая, допустим, недавно поцарапала его «Тойоту». После аварии Эй вышел из машины посмотреть на царапины и встретил прекрасную блондинку. Он сказал, что недавно видел ее во сне, — и не соврал.

Да, в нем есть что-то романтичное и благородное. Но это так глубоко запрятано, что вряд ли какая-то женщина рискнет докопаться до сути. А вот случайная связь с брюнеткой, читающей книгу в баре, — это как раз вписывается в образ.

Мне даже немного его жаль. Жаль, когда что-то хорошее вянет. Но пока я не спешу избавляться от образа хорошего Эя. В конце концов, скоро Новый год.

Перевожу взгляд на дорогу, припорошенную снегом. Хлопья летят стеной — крупные, пушистые. Настоящий Новый год.

Скучаю по Сергею. Скучаю так сильно, что ноет в солнечном сплетении. Что за послание он оставил мне сегодня? Какая погода в Питере? Чем он занимается?

А если чуть отвести взгляд в сторону от отражения Эя, можно представить, что за ноутом работает Сергей.

От этой фантазии начинает тихонько ныть под ложечкой.

Будь это Сергей, я бы сейчас стояла в его рубашке, наблюдала за ним в отражении. Он бы почувствовал это, внезапно прервал работу и встал с дивана. Стоя к нему спиной, я бы каждым позвонком ощущала, как стремительно и волнующе сокращается расстояние между нами. Он бы убрал волосы с моей шеи. Прижался ко мне всем телом. А потом я бы почувствовала его горячие ладони на бедрах, там, где заканчивается рубашка…

Я снова это чувствую: будто паутинка приклеилась к плечам. Эй смотрит в глаза моему отражению — подглядывает.

— Не мерзнешь?

Улыбаюсь. Я могла бы согреться лишь от тепла его голоса.

Эй встает с дивана и медленно подходит ко мне.

Замирает за спиной.

Мне почти мучительна эта внезапная близость.

Его ладони опускаются мне на плечи. Я прикрываю глаза от нежности и влечения, которые, переплетясь, затапливают меня.