После того, как я пошел в школу, я вынужден был всю жизнь сталкиваться с врачами. В детстве я ничем серьёзным не болел. Жил я в основном у дедушки. Свежий воздух и хорошее деревенское питание сделали своё дело. Правда травмы у меня были часто, и даже, изредка, довольно таки серьёзные. Меня никогда не водили в больницу. На мне всё заживало как на собаке. Это слова моей бабушки Домны дедушкиной родной сестры. Она была единственным лекарем в моей жизни. Дело в том, что я родился в городе Барановичи, потом мы жила в доме отца на хуторе у его родителей. Когда мне было три года, у меня родилась сестра. А вскоре отца повысили в должности, и мы переехали в посёлок Бастуны. Там дали нам свою квартиру, но бывал я там изредка, жил в основном у бабушек с дедушкой, которых в это время переселили с хутора в деревню Колесники. Я приписан был к Лидской железнодорожной поликлиники, а жил в другой части Белоруссии ближе к Барановичам. Правда, иногда, у меня примерно раз в год поднималась температура. Тогда бабушка Домна осматривала меня и говорила:

– Миндалины! Детская болезнь, будут тебе иногда докучать, к годам тринадцати перестанут тебя беспокоить.

Один раз, когда несколько дней меня мучила температура под сорок, она сказала:

– Два дня тебя ещё такая температура мучить будет. Могу тебе облегчить твои страдания. Но для этого придётся потерпеть боль и тебе станет легче.

– Лучше боль, чем так мучатся,– сказал я бабушке. Она вымыла руки горячей водой с хозяйственным мылом, протёрла их спиртом, подвела меня к окошку и попросила открыть рот. Я открыл. Она внимательно осмотрела нёбо и сказала:

– Открой рот, как можно шире и терпи.

Затем указательным пальцем выдавила гнойники на миндалинах. Заставила прополоскать рот настоем тёплого шалфея. Снова внимательно осмотрела миндалины, улыбнулась, выполненной работе. Потом она смазала миндалины облепиховым маслом. Мне стало легче, и я сразу уснул. Предыдущую ночь я не смог уснуть. Утром у меня уже была нормальная температура. У бабушки не было образования. Она когда то давно окончила приходскую школу. Но батушка сразу, облегчала людям и скотине их страдания даже после длительного неудачного медицинского лечения. Денег за свою работу она не брала и была уважаемым человеком в деревне.

В школу я пошел крепким мальчишкой, уже читал газеты. Хорошо считал и мог решать не простые задачи. Я был маленького роста, но давал сдачу ребятам постарше, если те пытались меня обидеть, несмотря на то, что они были на голову выше меня. Однажды к нам в квартиру зашла незнакомая бабуля в белом халате, она послушала маму, потом вдруг увидела меня и когда узнала, что я её сын и осенью пойду в школу, то очень ругала маму за то, что я не был на медицинском учёте. Она послушала меня, а потом началось: десятки пропущенных прививок, когда привили от всего от чего можно привить закончились, занялись рентгеновским обследованием, даже обнаружили сломанные рёбра, когда я их ломал, не вспомнил. Короче искали болезнь и на конец, нашли. Нашла молодой участковый врач, на третий раз своего же осмотра, старая ушла на пенсию. Сказала:

– А вы знаете, у вашего сына увеличены миндалины? Их надо срочно удалить, вот вам направление в нашу железнодорожную больницу в Лиду, езжайте срочно, а то там молодой детский хирург появился у него большая запись, а вы с линии по направлению, вам без очереди сделают.

Напуганная мама, бросила все дела и на следующий день увезла меня поездом в Лиду. Молодой двухметровый хирург, усадил меня на высокий стул, прочитал направление и сказал: