жениться. Серафима присматривалась, выбирала – и выбрала. Подающий надежды

лейтенант с васильковыми глазами и белозубой улыбкой, Виктор Суворин, родом

из Славии, моментально покорил сердце девушки. Как потом рассказывала бабка:

«Суворин мужиком был, перед папенькой не дрогнул. Пришел, увидел, п

обедил. Увез меня, как восемнадцать стукнуло». И снова – гарнизоны,

казенное жилье. Молодые любили друг друга, жили душа в душу и все тяготы

переживали с легкостью и юмором.

Детей бог тоже сразу не дал, вымаливали. Через долгих восемь лет родился

сын Илья, сразу решили: будущий генерал. Счастью не было предела. Малыш был

крепким улыбчивым ребенком, родители в нем души не чаяли. Но пришла беда –

отворяй ворота. Илюша заболел. Подумаешь, кто в детстве не простужается? Никто

особо и внимания бы не обратил, но вдруг ребенок начал задыхаться. Все забегали.

Специалистов в военном городке не было, а Илюше становилось все хуже. Дед,

генерал Суворин, в срочном порядке вызвал вертолет, и

малыша повезли в районную больницу. Врачи обнаружили круп, но их

усилия оказались напрасны. Мальчик вскоре скончался.

– Как так, – рыдала Серафима, – за что? «Что я сделала не так?»

–спрашивала она батюшку в церкви, тот объяснял, успокаивал.

Получалось, Бог дал – Бог взял. Серафима не была согласна ни с потерей, ни с

батюшкой, ни с Богом. Она замкнулась в себе и перестала ходить в церковь. Для

себя она сделала вывод: любить – это слишком больно.

В семье каждый справлялся с горем как мог. Муж Витенька заливал боль

«горькой». Отец Серафимы не смог пережить смерть внука и вскоре сам ушел в

мир иной. Вот тебе и бравый генерал, думала Серафима. Свекровь безжалостно

пилила Серафиму, обвиняя в смерти внука и запоях сына. Но Серафима не

сломалась, согнулась – да, листвы подрастеряла, но не сломалась. Собрав себя в

кулак, она жестко встряхнула мужа и велела жить дальше. Зажили, родили

Николашу, слабенького, болезненного. Без особой тяги к военному делу. Но

ничего, вырастили, и даже до полковника дослужили. Но как только отец

скончался, Николка женился и простился со службой – не хотел для Катьки

гарнизонов. Серафима насупилась, но не лезла. Катерина ей нравилась –

женственная, покладистая. Серафима в ней словно видела саму себя. Себя,

выросшую в других ус

ловиях. Она б, наверное, тоже такая была, тепличная, если бы не жизнь ее

полевая. А так что, Катерина – хорошая жена для Николаши. А ей, матери, чего

больше надо?

Но мечта о сыне-генерале так и ушла в небытие несбывшейся. Сердцем

Серафима понимала, что самой ей генеральство ничуть счастья не добавило, но

разум протестовал. Не так она себе будущее сына представляла! Катерина

оказалась тактичной и умной женщиной, видя крутой нрав свекрови, на рожон не

лезла, уступала. Но и Серафима в дела их семьи нос не совала и смуты не вносила.

Если случалось, что сын ругался с невесткой, брала ее сторону и отчитывала

Николая, как школьника. А когда Катерина не могла забеременеть, н

е позволяла отчаиваться. Сыну и невестке тоном, не терпящим возражения,

говорила:

– Будет, не время еще.

Катерина верила и успокаивалась. И время действительно пришло – с

маленьким «клубочком» весом в 2,5 кг. Дочь Николай хотел назвать Серафимой, в

честь матери, а как же еще? Но бабка не позволила.

– Нечего в честь меня ребенка называть. Ничего выдающегося не сделала, да

и жизнь несладкую живу. Пусть у нее своя судьба будет, лучшая.

Катерина была благодарна свекрови, имя «Серафима» ей не нравилось, да и

не модным оно было. Девочку назвали Соней. Софией Николаевной. По желанию

Катерины.

И хотя со стороны могло показаться, что Серафима Пантелеймоновна