– Принц любит красивые игрушки. Одну из них я как раз ему и везу.

– Какую же?

Франсуа слегка улыбнулся и достал из недр кареты скрытую от глаз небольшую шкатулку. Приподняв крышку, он вынул оттуда небольшой предмет и протянул его собеседнику. Тот взял его в руки и с удивлением начал разглядывать.

Это был маленький миниатюрный портрет французской принцессы, со всех сторон обрамленный золотом и драгоценными камнями, и выполненный так искусно, что, казалось, с портрета на него смотрело живое, дышащее свежестью, лицо девушки неземной красоты. Ее лучистые глаза сияли детской чистотой, а лучезарная улыбка светилась с такой притягательностью, что невольно вызывала улыбку в ответ.

Что и говорить, этот портрет был вершиной изобразительного искусства, которую только могли достигнуть художники при королевском дворе. Такой удивительно живой облик не в силах был бы создать даже недавно умерший Жак Калло – один из лучших рисовальщиков того времени.

Не в силах оторвать восхищенного взгляда от милого и благородного лица принцессы, Кристоф некоторое время изумленно его разглядывал, затем осторожно вернул портрет обратно.

– Чья работа? – спросил он. – Филиппа Шампанского?

– Если так, то одна из лучших. Но я слышал, что это какой-то новый, многообещающий художник. По-моему, Луи Ленен.

– Да… – протянул он. – С одной стороны опасно ехать с таким сокровищем. С другой – бедный польский наследник! Он потеряет разум, при одном взгляде на него. Я и не знал, что художники могут создать такое. Это же, словно сама Киприда!

– Теперь ты понимаешь, что успех нашей миссии практически полностью обеспечен.

– Понимаю. Этот портретик в шкатулке будет поопаснее любых шпаг.

Слушая его, Франсуа вдруг с удивлением заметил, как внезапно помрачнело лицо его напарника.

– Послушай, – произнес он, не спуская с Кристофа настороженного взгляда и понимая, что возможно где-то сейчас он переступит запретную черту:

– А та красавица, с который несколько лет назад ты собирался пожениться, она где-то ждет тебя сейчас?

– Да. Там. – Тот слегка поднял руку и показал пальцем на потолок кареты, украшенный золотыми узорами.

– Что с ней случилось?

– Чума.

Франсуа вспомнил об ужасной болезни, сотрясшей Францию несколько лет назад и прекратил разговор.

Дальше они поехали в тишине и через некоторое время Кристоф, пошарив в углу своей скамьи нащупал рукой темную бутылку и привычным жестом отбив у нее горлышко, снова приложился к ней.

– А у тебя как обстоят дела? – Внезапно спросил он.

Франсуа прекратил созерцание однообразных германских пейзажей за окном и немного рассеяно перевел на него взгляд:

– Что ты имеешь в виду?

– Госпожу Селин де Вильруа – ту самую, с которой у тебя было свидание перед нашей стычкой.

– Все прекрасно, – с мечтательной улыбкой сказал молодой человек. – Она настоящее сокровище. Я имею в виду не то наследство, которое ей завещал ее батюшка, но ее внутреннюю сущность. Она просто прелестна. Да и внешне не уступает самым красивым дамам королевства. Хотя она похожа на еще нераспустившийся цветок, настоящее очарование которого еще предстоит раскрыть.

Кристоф с мрачной усмешкой глядел на него и молчал. Так как пауза затянулась надолго, Франсуа прервал ее:

– Почему ты спросил о ней?

– Я просто хотел узнать твои будущие намерения относительно этой дамы.

– Они есть и самые серьезные.

– Жаль конечно…

– Что ты имеешь в виду?

– Не хочу тебя огорчать, Франсуа. – Серьезно произнес он, открыто посмотрев ему в глаза. – Я понимаю, что в таких делах дать лишний совет – значит нарваться на неприятности, но все же, помня нашу дружбу, я хотел бы предостеречь тебя от дальнейших отношений с ней.