Отец вернулся на Павлиний трон. Казалось, император погружен в раздумья. Его взгляд был устремлен на балдахин, украшенный инкрустацией из драгоценных камней в виде орхидей.

– По закону тебе полагается смерть, – наконец произнес он. – Но я не хочу казнить человека, отдавшего империи своих прекрасных сыновей. Разве можно такого человека убить из-за мешка риса?

– Он нарушил...

– Я предпочел бы, господин Бабур, адресовать свой вопрос жене, а не заинтересованной стороне.

Вельможи в зале зашептались. Почти все они считали, что женщины не способны решать государственные дела, но каждый из них знал, что император часто обращается к жене за советом. Я не была искушена в политике, но понимала, что мама оказалась в затруднительном положении. Она никогда не потребовала бы казни, но и оскорбить такого вельможу, как Бабур, она тоже вряд ли решится.

Мама подошла к крестьянину и поманила меня за собой, удивив меня своей просьбой. Старик низко нам поклонился.

– Возьми его руки, Джаханара, – сказала мама. – Какие они на ощупь?

При ее вопросе шепот в рядах вельмож перерос в гул. Старик протянул мне свои руки. Я взяла их и своими унизанными кольцами пальцами провела по его ладоням.

– Жесткие, мама, – ответила я, слыша, как стучит в груди сердце. – Твердые, как тик.

– Это руки вора или труженика?

– Крестьянина, конечно.

На лице Бабура появилось выражение недовольства, но вмешаться он не посмел. Мама улыбнулась мне и повернулась к мужу:

– Мой совет прост, повелитель. Исмаил должен поплатиться своей землей, а не жизнью. Он отпишет свой надел господину Бабуру. – Обвиняемый сник: отдавая свою землю, он обрекал себя на нищету и попрошайничество. Однако мама еще не закончила. – Но сады мои чахнут, мне нужен опытный земледелец, который сумел бы их спасти. Как, по-твоему, Исмаил, ты пригоден для такой работы?

Старик упал на колени:

– Пригоден, моя госпожа. Воистину пригоден.

– Вот и хорошо. Значит, я нашла себе садовника.

– А моя жена? – Старик поднял глаза на маму.

Она непринужденно рассмеялась, будто в зале с ней была только я одна:

– Разумеется, она переселится с тобой в Красный форт. Какой мужчина способен мыслить здраво, если рядом нет его жены, которая всегда поможет советом? – Она подмигнула императору, и несколько вельмож, несмотря на то что они были недовольны исходом, улыбнулись.

Отец усмехнулся – совсем как самый обычный муж, а не владыка Хиндустана[5].

– Это решение устраивает все заинтересованные стороны? – спросил он, разводя руками.

Бабур кивнул – наверно, он был доволен, что его владения пополнились новым участком земли, – и ответил:

– Вполне, мой повелитель. Императрица, как всегда, рассудила мудро.

– Значит, вопрос улажен, как и прочие нынешние дела.

Вельможи, слуги и воины покинули зал. Люди Бабура отпустили Исмаила, и старик бросился в ноги маме. Широко улыбаясь, она отступила на шаг и велела Низаму найти для старика жилье рядом с ее садом. После того как Низам увел Исмаила, она шепнула отцу:

– Хоть Бабур и червяк, я не нашла другого способа, как укротить его гнев.

Отец сунул ноги в усыпанные самоцветами сандалии.

– Спасибо, любовь моя. Ты в очередной раз меня выручила. – Он перевел взгляд на меня. – И ты была неподражаема, мой цветок! Безупречна! Ты волновалась, как лошадь, вставшая на дыбы над коброй?

– Да, отец. Хотя я всего лишь мышка.

Он рассмеялся и повернулся к сыновьям:

– Жаль, что ваша мать не родилась мальчиком. Из нее получился бы великолепный император. Гораздо лучше, чем я.

Трое моих братьев заулыбались, а вот Аурангзеб дернул отца за тунику:

– Но ведь закон гласит, что преступников нужно карать. Теперь старик будет нас обворовывать. – По своему обыкновению Аурангзеб говорил громко. Мне казалось, он боялся, что его не услышат.