– Это у вас взяли? – сурово спросил Хейниш, указывая на перчатку и бутылку.

– У меня, – ответила «Эсмеральда», одарив господина штурмбаннфюрера самой обольстительной улыбкой из своего отработанного перед зеркалом ассортимента.

– Как попала к вам перчатка?

– А в чем дело?

– Здесь я спрашиваю! – с угрозой прикрикнул Хейниш.

– Наверное, кто-нибудь из господ офицеров забыл, – ответила она и сразу присмирела.

– Какие офицеры? Кто они?

– Я их впервые видела. Один из них – гауптман, другой, кажется, обер-лейтенант. Понимаете, они сразу поснимали кители, так как очень спешили на фронт…

– Как вы с ними познакомились?

– Они пили в столовой. Капитан увидел меня и сразу спросил: «Имеет ли фрау любовников?» Я и ответила: «Случаются, но только временные». Тогда он сказал: «Прекрасно! Мы как раз из таких».

– Это был пароль?

– Какой пароль? Обычное ухаживание…

– Будем считать, что это был пароль любви, – снисходительно вступил в разговор лучезарный майор Штюбе. – Не так ли?

– Пароль любви? – благодарно усмехнулась ему Несмитская. – Недурно!

– Что произошло дальше? – настаивал Хейниш.

– Так я ведь уже рассказала утром господину Майеру, – сказала она. – Разве не так, Вилли?

– Я не расспрашивал столь детально, как господин штурмбаннфюрер, – уклончиво ответил Майер. – Лучше расскажите самым подробным образом господину штурмбаннфюреру.

– Они спросили меня, есть ли у меня квартира, потом поехали ко мне на машине. У них было много разнообразных напитков. Я быстро опьянела…

– И вы утверждаете, что не знаете этих господ офицеров?

– Откуда же мне знать фронтовиков? Столько частей движется…

– Не стройте из себя законченную дуру! – разъярился Хейниш. – Может быть, вы и обер-лейтенанта Мюллера не знали?

– Можете не верить, но не знала…

– Ну, – с укором заметил майор Штюбе, – не стоит отрицать. Чтобы вы, с вашими необычайными способностями, да не познакомились с таким выдающимся ценителем женских прелестей, как несчастный Мюллер?

– Не пойму, чего вы от меня хотите, господа? – разозлилась она, потому что не могла сообразить, о чем, собственно, идет речь. – Неужели вы желаете, чтобы я легла в постель с покойником?

– А не в вашей ли постели его сделали покойником? – вскочил Хейниш. – Вот перчатка Мюллера – ее нашли у вас! Вот бутылка, из которой он собственноручно угощал вас коньяком!

– Это провокация! – вскрикнула «Эсмеральда», гневно кинув уничтожающий взгляд на майора Штюбе. Как коварен, оказывается, этот хитрый лис из абвера!

– Провокация! – ненавистно процедил Хейниш. – На бутылке отпечатки пальцев Мюллера и ваши тоже. Ваши тоже! Вы пили в обществе Мюллера, и не стоит это отрицать.

«Эсмеральда» поняла все – перчатка и проклятая бутылка крепко вязали на шее петлю. Убийство офицера ей никогда не простят… Но при чем здесь она? Разве она в чем-то провинилась? Это ее те господа офицеры мяли как могли, пьяную и беспомощную, она даже плохо помнит все… А петля вяжется крепко… Ноги ее сами подогнулись, она в отчаянье упала на колени, умоляюще сложив руки:

– Не знаю, о Боже, я ничего не знаю! Жизнью клянусь, я вам верой и правдой служу! Я служанка ваша, верная рабыня!

– Хватит болтать! – пнул ее, и довольно сильно, прочным офицерским сапогом Кеслер. – Отвечай на вопросы, как приказано, шлюха!

– Встать! – заорал Хейниш. – Был Мюллер? – не давал он ей возможности опомниться.

– Возможно… Я с ним не знакома! Я же здесь недавно…

– Все здесь недавно! – проговорил Кеслер и снова с наслаждением двинул ее сапогом в бок. Он чувствовал удовлетворение, целясь ногой в это соблазнительное тело, и готов был, если бы позволили, растоптать его. – Ишь как ослабела после ночки! Точно отвечай на вопросы!