– А вот такой вопрос возник: что такое Монсальват?

Я воскликнул:

– Это замок, где хранится святой Грааль! – но развития темы не последовало, разговор перешел на другие предметы.

Потом перешли к выполнению подготовительных упражнений, но непосредственно саму практику Костя объяснял уже в воскресенье, когда меня не было. После семинара оказалось неожиданно трудным восстановить в деталях, что же это за практика, потому что записи делали не все.

Самым сильным впечатлением семинара для меня стало выполнение практики No dimensions, которую вел Петр. Рассеянный свет, запах хороших сандаловых палочек, сильные энергии и приглушение постоянного внутреннего диалога… Во время второй части изменилось восприятие – чтобы не кружилась голова, нужно было смотреть на ладонь, но она воспринималась как нечто чужеродное. Позже Звездочет объяснял это явление: «Вы воспринимаете ее так, потому что во время практики начинаете смотреть на нее глазами души».

На работу мне нужно было выезжать рано утром, и я обратился к Петру, который был администратором, с просьбой разрешить переночевать на семинаре, ни в чем не участвуя на следующий день. Он посмотрел на меня внимательно, и разрешил. Дей попыталась уговорить остаться еще на день, но на это изначально не было денег, и не было договоренности с работодателем, которого я не мог подвести.

В субботу днем, выбрав время когда в зале никого не было, я с тетрадкой в руках прошел по залу и перерисовал рисунки, которые висели на стенах. Я не был уверен, что еще раз окажусь на семинаре, но внутри было ощущение, что оставить себе копии необходимо. Некоторые из знаков я воспроизвел в цвете и большом формате, показал Захару и спросил: что это? Он с деловым видом поводил над ними руками, но ничего не ощутил, а я не стал рассказывать, где я это все взял. Так совпало, что потом на семинарах знаки Орденов не вешали на стены около десяти лет.

На тот момент, когда я попал на Корабль, звездный час Приморска уже миновал – большими семинарами теперь именовали трехдневные интенсивы, в противовес семинарам десятидневным, которые уже больше не проводились здесь. В конце девяностых десятидневные семинары порой шли тут парами один за другим, с перерывом в несколько недель, и всегда с переполненным залом. Тогда было много приезжих, в основном из Затамска, но на моем первом семинаре практически все были местные.

После семинара иногда возникала внутри нежданная тихая радость, никак не связанная с внешними обстоятельствами. В «школе философов» в тот период я показывался редко, и очень обрадовался приглашению приходить на занятия Корабельной группы.

Самым значительным изменением моего бытия после мартовского семинара стало то, что мне случилось устроиться на работу, которая мне очень понравилась – ландшафтный дизайн. Эта волна в Приморске только зарождалась, и на некоторых объектах получалось относительно хорошо заработать. Но все же финансовая независимость появилась не сразу, и было очень неловко приходить на занятия Корабельной группы с пустыми руками, ходить пешком было привычнее. Но эти занятия были мне очень нужны.

Единая приморская группа распалась по интересам: часть людей во главе с Маргаритой стала заниматься по книжке «Небесная 911», а та часть, центром которой являлась Дей и куда входил я, занималась изучением «предисловия к введению в предисловие в Арканы». Мы собирались по четвергам на квартире у Лепихиной и занимались по книге «Египетские мистерии», – у меня был свой экземпляр, который я незадолго до встречи с Кораблем присвоил в своей «школе философов», но Дей была непререкаемым экспертом и запрещала читать что-либо самостоятельно на тему Арканов.