Помимо того, что с Дей я еженедельно виделся на занятиях у Лепихиной, я стал бывать у нее в гостях. В мое первое гостевание все время беседы она держала в руке перед собой нательный крестик, который вытащила из-под кофточки. Я хотел научиться читать молитвы, но получалось, что я просто копировал ее интонации при чтении, и мне это не нравилось: я хотел читать так, как читаю я, а не как я подражаю Дей.

Несколько раз мы встречались в городе, и на одной из прогулок я спросил о том, какие книги рекомендуют читать в этой Школе. Ответ Дей был таков:

– Был период, когда людям давали книги на обязательное изучение, потом стали просто предлагать, а теперь уже только информируют о том, что есть вот такая-то книга: хочешь – читай, не хочешь – не читай. Мне Звездочет привозил «Волхва» Фаулза, толстенный том!

В девяностые годы довольно многое печаталось на страницах «Иностранной литературы», поэтому «Волхв» уже был мне известен, но впечатление от него осталось смешанное.

Насколько я понял, в условиях все же были исключения, потому что позже Звездочет при мне несколько раз подкидывал ученикам книги: «Избранное» Черубины де Габриак, «Путник по Вселенным» Волошина… Лично мне в разные периоды жизни перепадали от него тексты, которые действительно были для меня важны в тот момент. Жаль только, что понимал я это далеко не сразу.

Тогда особенно часто в Школьном пространстве звучала тема работы с намерением, и в связи с этим Дей ссылалась на книги Жикаренцева, которые мне случилось прочесть как раз незадолго до встречи с ней. А у Жикаренцева работа с намерением представляла собой выработку детального плана и учитывание деталей… Меня такая рутина не привлекала! Я считал, что нужно только волево пожелать, и все получится. Только ничего не желалось. Я не задумывался над жизнью, у меня не было никаких планов на будущее, поэтому до поры до времени никаких особых проблем у меня не возникало.

Не уверен, что именно во мне увидел на первом семинаре и во время послесеминарского общения Хуанито, но он рекомендовал обязательно прочесть «Степного волка» Гессе, а совместно с Дей он же пожелал мне обязательно посмотреть «Последнее искушение Христа», – но я не ставил себе такой цели, и фильм посмотрел только через несколько лет.

От Хуанито же я впервые узнал о том, что нужно с известной осторожностью обращаться с некоторыми книгами. Как пример он привел историю Сильвера, которому Владимир Григорьевич дал на изучение какую-то книгу, но запретил выносить ее из дома. Сильвер не послушался и попал под трамвай, и в результате ему ампутировали ногу. Книга Сереброва «Мистический андеграунд» вышла только через два года, там фигурирует именно этот адепт, но его история не рассказывается.

На момент моего попадания на Корабль Дейдра была в Школе уже три года, общалась со студентами из Затамска, которые пришли на Корабль еще раньше нее, и отличалась уверенностью и редкостной преданностью Школе:

– Вот если сказали тебе на семинаре сделать то-то и то-то, то умри, но сделай!

Я ее убежденности никак не разделял, и привычно впадал в негативы.

Тогда же у меня появилась идея, которую я даже попытался отстоять перед Дей: в этой Школе вообще все неправильно учат, учат книжной теории, а нужно учить на реальных ситуациях! …и был разгромлен в пух и прах: «Ты вообще ничего не знаешь о Школе, чтобы делать такие заявления!»

Из диалогов того же периода:

– Дей, если ты хочешь пить, то не все ли равно, кто дает тебе воду?

– Нет, мне не все равно!

Команду Корабля дураков составляли для нас три человека: Владимир Григорьевич, Константин и Звездочет. Костя в какой-то степени сам рассказывает о себе в своих книгах, также он один из персонажей книг Тоонен и Александровой, но что касается Звездочета, то он почти никогда не рассказывал о себе, и только из отдельных фрагментов я могу попытаться восстановить какую-то часть его жизни.