При жизни ВС осознанные сновидения никогда не были основной темой семинаров, с теми же, у кого действительно начинало что-то получаться, Звездочет работал индивидуально. Общая рекомендация от Звездочета была такова:
– Помните, как Кастанеда стал пленником неорганических существ? Его оттуда целая команда магов вытаскивала, а вы уверены, что вас также будут вытаскивать?
И он же, в другой беседе:
– Нельзя в сновидении брать что-либо с собой «на память». К примеру, «адепт» какой-нибудь даст вам в сновидении «особо почетный орден», вы примете, а на энергетическом теле зафиксируется отметка, по которой эти существа всегда и где угодно будут вас находить, и будете вы для них как батарейка – бесперебойный источник питания.
Точно также нельзя в сновидении есть и пить: до Врат сновидения у пищи и питья нет вкуса, а за ними это может иметь нехорошие последствия.
В том, что касается работы с намерением, Звездочет приводил Дей такой пример:
– Предположим, ты сильно захотела определенное платье. И вот увидела в магазине именно то, что ты хотела, но дороже, чем предполагала – во что бы то ни стало, купи его, чтобы энергия намерения не рассеивалась!
И его же формулировка, но в пересказе:
После формирования намерения его следует отпустить, чтобы оно начало работать – не нужно потом за него цепляться и поправлять как-то, додумывать или исправлять детали, это будет похоже на то, как если бы вы выпустили стрелу из лука и уже в полете стали бы ее перенаправлять.
По рассказам Дей, на один из семинаров Корабля приходил парень-моряк, который в рейсах занимался перепросмотром. С его слов, «за веками» есть точка, через которую можно выйти в другое пространство – эта точка действительно есть, и с ней связано необычное состояние, но повторить его опыт я не смог.
Звездочет на одном из своих семинаров рассказывал, что через медитацию на пламени свечи можно войти в мир, где все состоит из язычков пламени. Это пространство мне также не открылось.
Совместным выполнением тенсегрити и эзотерическими беседами общение с Дей не ограничивалось – иногда выбирались на природу или гуляли по городу, иногда смотрели у нее фильмы. Ей нравился «Ночной портье» Лилианы Кавани, и на этой волне (как я предполагаю) она купила другой ее фильм – «Франческо», о жизни Франциска Ассизского. Меня этот фильм впечатлил настолько, что я не только купил себе такую же кассету, но и куртку с капюшоном, и ходил в ней до тепла, надвинув на голову капюшон – для меня это было напоминанием: «Чиара, молись за нас!» В храмы, впрочем, я заходил не очень часто, хотя утренние и вечерние молитвы теперь читал ежедневно.
Книг на виду у Дей было не очень много, буквально три полки в один ряд в комоде, сплошь художественная литература, где выделялось полное собрание Гессе. А еще там были «Заветные сказки» Афанасьева, и пока Дей выходила заваривать чай я пару раз доставал эту книгу и быстренько пробегал страницу-другую, за чем однажды был застукан и пристыжен. После чего книг уже не брал, а переключился на другое: на том же комоде в ряд лежали пять спичечных коробков, которые Дей запрещала брать в руки: «Это Звездочета!» Чем дальше, тем больше меня разбирало узнать, что же там внутри, и как-то я воспользовался случаем и взял в руки один из них. Он был невесом, а внутри находилось совсем немного каких-то мелких желтоватых пушинок, миллиметра два в диаметре. Но Дей уже держала ухо востро, моментально подскочила, забрала у меня коробок и серьезно отругала. После того случая я старался следить за своими «естественными» реакциями.