Он толкнул первую дверь слева и вошел в едва освещенную кухню. В воздухе стоял густой аромат чеснока и рапини[8], которые как раз жарились на сковороде. На стене висели две большие грозди помидоров. Джина, жена дона Чиччо, сидела у погасшего камина и вязала. На полке над ее головой стояла рамка с фотографией Бенито Муссолини в военной форме и каске.

– Глянь-ка, кто пришел, – обратился дон Чиччо к жене. Карло уловил в его голосе легкий сарказм.

Джина широко раскрыла глаза, отложила вязание и поднялась со стула.

– Карло, сколько лет, сколько зим… – негромко произнесла она.

– Очень рад снова вас видеть, донна Джина. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, – сказал Карло, взяв ее за обе руки.

– Бог милостив, – ответила женщина.

Она не утратила своей нежной улыбки, отметил про себя Карло, глядя на ямочки в уголках ее губ. И по-прежнему собирала волосы в аккуратный пучок, как делала всегда, только теперь они стали совсем седыми. Однако кожа на лице оставалась все такой же упругой и гладкой. Кармеле повезло с наследственностью.

Дон Чиччо отодвинул стул и сел, жестом предложив Карло последовать его примеру.

– Приготовь-ка нашему гостю кофе, – распорядился он, обращаясь к жене.

Карло было положил руки на стол, сцепив пальцы, потом спохватился и достал из кармана пиджака еще одну сигару.

– Вы не возражаете, если я закурю, дон Чиччо?

Тот жестом показал, что не против. Карло раскурил сигару, выпустив облако ароматного дыма, который тут же смешался с кухонным запахом рапини.

В наступившей тишине Джина принесла кофе в маленьких чашечках из парадного сервиза, расставленных на серебряном подносе. Поставив поднос на стол, она вернулась на свое место и продолжила вязать. Допив последний глоток кофе, дон Чиччо спросил:

– Так чего надо-то?

Карло откашлялся.

– Видите ли, как вам известно, дядя Луиджи оставил мне в наследство десять гектаров земли, которые купил незадолго до болезни. Он так и не успел ими толком заняться… Вот я и решил засадить их – хочу развести там виноградник.

Дон Чиччо поставил чашку на поднос и переглянулся с женой. Затем впился взглядом в Карло и нахмурился.

– И ради этого ты пришел ко мне?

– Кто же даст совет лучше, чем вы, с вашим-то опытом? Я в жизни не пробовал вина вкуснее вашего, даже когда жил на севере. Прошу вас, научите меня всему, что знаете, дон Чиччо. Как сына.

Дон Чиччо долго смотрел на него, потом не спеша поднялся и взял с каминной полки трубку, лежавшую рядом с портретом Муссолини. Чиркнул спичкой, разжег табак и сделал первую затяжку.

– Значит, как сына? – переспросил он, выдыхая дым.

Джина снова подняла голову и пристально посмотрела на Карло своими маленькими голубыми глазами.

– Нет уж, учить тебя как сына я не стану, – продолжал дон Чиччо. – Но как сына Панталео, Царствие ему Небесное, – это можно. Было время, когда ты и впрямь мог породниться со мной, да только время то прошло.