– Эй, ну ты чего, – Майкл не удержался от того, чтобы не утереть своими грубыми пальцами мои слезы, которые уже текли рекой, сопровождаясь моими судорожными всхлипами. – Ну перестань, Стефани, мы со всем разберемся! Через месяц будем жить вместе где-нибудь в захолустье, я буду возить тебя на работу или приставлю кого-нибудь из своих водителей, все можно решить.

– Нет, не можно, – я продолжила хныкать, роняя слезы на его куртку. – Я так устала быть в неведении… А ты и неведение – синонимы. Я этого не планировала, не знала, что так получится…

– Я тоже не планировал, но это случилось. И я совершенно не понимаю, зачем тебе лететь на отдых с кем-то, если ты прекрасно можешь оплатить его сама.

– Ты же понимаешь, что дело не в отдыхе? – горько хмыкнула, посмотрев ему в глаза.

Понимает, он все понимает, можно не озвучивать.

– Дай мне сутки. Всего лишь сутки.

Но и сутки так ничего и не решили. Точнее, решили, с одной стороны. С другой – сделали все только хуже. Майкл приехал, сказал, что не может мне ничего дать сейчас, и я должна лететь, если так хочу. А потом подарил мне самый чувственный, самый горячий секс, что когда-либо был в моей жизни, хотя в этом он давным-давно перещеголял всех, кто был до него, и напрочь стер их из памяти. Но теперь все было как-то совершенно иначе. Словно мы оба понимали, что на этот раз эта безумная химия, что творилась между нами в момент, когда соединялись не тела, а души, может быть в последний раз. Каждый вздох, стон, поцелуй, прикосновение были на вес золота. Он практически всегда был безмолвным во время секса, навести шума было по моей части, но в этот раз и он не сдержался. Я впервые слышала, как он стонет. И впервые видела этот взгляд на грани слез: словно он теряет самое ценное, что у него есть, в беспомощности опуская руки.

Я не понимала, зачем все это было, если моя поездка ставит крест на наших отношениях. В любом случае – не позволит остаться им прежними. Но меня добило совершенно другое. Когда на следующий день он привез букет из шикарных цветов, которым даже я не знала названия, и вручил конверт с деньгами.

– Это тебе на билеты. Поезжай, Стефани, если так решила, – грустная ухмылка, которая разорвала мою душу в клочья.

– Ты серьезно? Ты так легко меня отпускаешь?! Просто поверить не могу, Майкл!

– А что я могу поделать? Я не могу тебя остановить, как и не мог остановить твою поездку на горнолыжный курорт месяц назад. Ты сама все решаешь и сейчас решила. Кто я, чтобы тебе указывать?

– Но я ведь дала тебе выбор, – он совсем обнаглел?!

– Выбор без выбора. Правильнее сказать – ты поставила ультиматум, условия которого сейчас я не могу выполнить.

– Ну и катись тогда, – я вышла из машины, гордо зашагав к своему дому, силой удерживая слезы, что были готовы сжечь мои глаза до тла.

Ты, который так мной дорожил, кто выспрашивал о каждом, с кем я общаюсь, был готов набить морду своему другу, позволившему себе лишнего на пьяной вечеринке, ревновавший к каждому столбу, отпускаешь меня вот так легко? Я рыдала весь вечер. Просто не могла поверить, что так обманулась. И не могла поверить, что это финал. С психу купила билеты, но кому я отомстила? Ему или сама себе? Зачем я вообще ввязываюсь в столь сомнительную авантюру, погнавшись за двумя зайцами, рискуя потерять все? Зачем, Стефани, зачем? Кому от этого будет хуже?

Но я была специалистом по части «придумать проблем на свою голову» и «зарыть себя в могилу без чьей-либо помощи». Сделать все, чтобы можно было лишний раз пострадать. Но Майкл… Вот чье поведение окончательно сбивало меня с толку. Несмотря ни на что мы продолжали общаться до самого моего отлета, но, когда он приехал ко мне накануне вечером, увидев в пороге собранный чемодан, я наконец поняла, в чем дело.