Но боль от понимания, что эта история может никогда не перейти в другое русло, что мы так и останемся тайными любовниками, пока кто-то из нас снова не вступит в брак, разрушала меня каждый божий день. Хуже всего было то, что мои подруги никак меня не поддерживали в моей новой привязанности. Я даже никогда не рискнула бы посчитать, сколько раз мне твердили что-то вроде «Ты теряешь с ним время», «Брось его и появится другой, свято место пусто не бывает», «Он тебя не достоин», «Посмотри, как больно тебе от того, что он живет с другой», «Да ты его за неделю забудешь» и все в таком духе. Меня затягивали на все новые и новые вечеринки, знакомили с какими-то весьма сомнительными мужчинами, лишь бы хоть как-то вытянуть из этой трясины по имени Майкл. Это уже потом, когда было слишком поздно что-то менять, спустя полгода до меня дошло: да, сознательно мои подруги желали мне добра. Но бессознательно им было очень удобно, что я одинока. В любой момент, в любое время дня и ночи ко мне можно было ворваться со своими проблемами, легко затащить на тусовку в качестве своей свободной подружки, пока Майкл не появился на горизонте. Теперь же я проводила время с ним, а до их историй о никудышных любовниках мне не было дела. И будь я чуть менее травмированной в тот момент после развода, я не стала бы их слушать. Но я вынырнула из отношений, в которых пребывала долгих семь лет, забыла, какого это – строить что-то новое, не страшиться будущего и не ставить семью во главе угла.

И я повелась. Не просто так, на то была веская причина: после горнолыжного курорта на фоне вируса гриппа, которым переболела вся наша тур-группа, у меня обострилась старая болячка. Я не могла уснуть, ведь из-за адской боли в шее у меня буквально онемела правая рука. Благо Лорен жила в моем доме, примчалась среди ночи с таблетками обезболивающего и горькой правдой: «Ты же понимаешь, что на моем месте сейчас должен быть Майкл, а не я? Он должен был принести тебе лекарство и окружить заботой. Ах, забыла, ведь он не может этого сделать, ведь сейчас спокойно спит рядом с другой женщиной. Подумай на этим, Стеф».

Я думала. Понимала, что она права, пусть потом, когда Майкл обо всем узнал, он был готов перевернуть весь мир, записать меня к лучшим врачам этого города, лишь бы мне стало легче. Болезнь отпустила, а проклятое зерно сомнения только прочнее пустило свои корни. И только из-за него, из-за этого проклятого ростка я согласилась на сомнительную авантюру Лорен: полететь вместе с ней к ее жениху, чтобы познакомиться там с другим парнем, который был впечатлен моими фотографиями и, даже совсем меня не зная, согласился, если у нас с ним все более или менее получится, оплатить наш совместный отдых на райском острове.

Сумасшедшая? Конечно. Отбитая дура? Еще какая! И Майкл должен был знать, что он ходит по чертовски тонкому льду моего терпения.

Я переписывалась с этим парнем с другого конца страны уже неделю, и все это время меня не оставляло какое-то идиотское наитие: я предаю Майкла, пусть и формально он предавал меня каждую ночь, возвращаясь к своей женщине. Но я была слеплена из другого теста, не привыкла лгать и играть судьбами людей. Почему-то я решила для себя: Майклу так поступать можно, ведь таков образ жизни первого казановы в городе, мне – нельзя. И когда Лорен уже совершенно жестко поставила вопрос покупки авиабилетов, я решила, что так больше продолжаться не может. Майкл должен знать, на какой отчаянный шаг я собираюсь пойти.

Как обычно, он заехал ко мне вечером после работы. Как всегда, мы обсудили прошедший день, глядя друг другу в глаза. Я улыбалась, флиртовала, шутила, но то, что я собиралась ему сказать, заставляло меня трястись как осиновый лист.