Я вцепилась руками в рот, чтобы не разреветься.

– Отпусти… меня… к нему… – выдавила я, не надеясь ни на что.

– Ты теперь моя, Лола. Если Асад отдаст мне кусок Аравии – получит тебя обратно. Если же нет – никто и никогда тебя не найдёт. А как надоешь мне  – вывезу в Стамбул и брошу в Босфор. Символично будет. Лола означает тюльпан… А там их ценят.

Колени предательски подогнулись, я вжалась в стену.

– Не бойся, куколка, сегодня я тебя не раздену. Хочу, чтобы ты ещё погадала, каково это будет,– черные глаза без доли усмешки оглядели меня.

– Я… останусь здесь? – с трудом выговорила я, осматривая комнату.

– Нет, принцесса должна жить как принцесса..

Он жестом пригласил меня к выходу. Я не поверила ему ни на грош, но всё-таки встала. Мы вышли в коридор, где я успела разглядеть обстановку. Красиво, богато, но мёртвое всё. Холодно, без души. Мы поднялись наверх.

– Я попросил приготовить для тебя комнату. Будут пожелания? – как плевок, бросил он.

– Домой… – прошептала я.

– Исключено.

В комнате я ахнула. Большая кровать с чистой постелью; балкон, который явно откроет прекрасный вид его особняка. Я чуть не заплакала от слабости, так хотелось быстрее лечь в кровать и забыть холодный пол. Мой взгляд зацепили две двери. Одна  – ванная, похожая на бассейн. Другая – пустая гардеробная.

– Я… хочу одежду… такую же, как на мне, – тихо прошептала я.

– Как скажешь, – устало пробормотал Домиано и вышел.

Я бы могла сбежать, но понимала – глупо. Этот дом кишит охраной.

В дверях появилась женщина, казалось бы мать Дона.

– Здравствуйте, мисс. Я Долорес. Босс приказал присматривать за вами.

Я удивленно кивнула.

– Можно мне в ванную и спать?

– Конечно.

Она подошла снять с меня одежду. Я остановила её, сама развязала платок. Чёрные волосы упали на плечи спустя долгое время. Долорес ахнула.

– Мисс… вы как с небес сошли.

Я слабо улыбнулась ее комплименту. В ванной я сбросила остальное, погружаясь в горячую воду с лепестками роз. Долорес ушла за едой и закрыла дверь на ключ.

А я знала… совсем скоро она сорвётся.

Всевышний… дай мне сил победить этого монстра…

Ночь забрала остатки адреналина. Будто очнулась от дурного сна – только теперь я по-настоящему поняла, что произошло за эти два дня. Я убила. Холодно. Без пощады.

Позволила себе разрыдаться так, что за дверью раздался испуганный голос Долорес, просящей впустить её. Мне было плевать, слышит ли это Домиано. Плевать, что увидит мою слабость, мой страх.

Мой поступок, моя безрассудная дерзость стоили отцу инсульта. Боже, как же я хотела увидеть его, обнять, сказать, что его любимая принцесса жива. Что не сдастся. Я должна быть сильной ради семьи. Должна сбежать. Вернуться к ним. А Домиано не вправе удерживать меня. Я не наложница. Не рабыня.

Только к рассвету, вымотанная слезами, я провалилась в чёрную бездну сна.

Разбудил меня щелчок замка. Сердце сжалось. Я в одном белье. Что, если это он?.. Торопливо натягиваю одеяло до самых бровей. Дверь открылась.

– О Всевышний… Долорес… – прохрипела я, узнавая её. – Чуть в гроб не вогнала.

Она вошла, держа в руках несколько пакетов.

– Простите, миледи… Я боялась, что… что вы с собой что-нибудь… А уже полдень, а вы всё ещё…

Она виновато опустила голову.

– Ничего страшного, хабибти, – я села на кровати по-турецки и попыталась улыбнуться. Долорес казалась женщиной доброй, с тёмно-голубыми глазами и лёгкими морщинками у губ. Высокая, с оливковой кожей, волосы собранные в аккуратный пучок.

– Миледи… а почему вы прячетесь под одеялом?

Я пригласила её сесть рядом. Долорес колебалась, но мой взгляд не оставил ей выбора.