Долорес вернулась с небольшим магнитофоном. Я вставила диск, готовясь нажать кнопку. Вдруг вспомнила:

– У меня нет костюма… – нахмурилась я, поджав губы. Забежала в гардеробную и выбрала чёрную юбку, обтягивающую бёдра и расклешённую у ног. На верхней полке нашла чёрный топ, идеально подчёркивающий грудь.

Вышла из гардеробной под одобрительный свист Керасима и внимательный, оценивающий взгляд Долорес.

– Тебе не хватает вот этого, – Керасим протянул мне пояс с монетками. Я завязала его на бёдрах, ощущая приятную тяжесть металла.

Нажимаю кнопку – и комната наполняется звуками арабской музыки. Тонкие переливы струн, звонкие удары барабана, горячий ритм. Вот оно – то, чего мне не хватало.

Смеясь, встаю на носочки, начинаю быстро покачивать бёдрами. Монетки звенят, а восхищённые возгласы Долорес заставляют меня смеяться ещё громче. Поднимаю руки за голову, двигаю ими плавно, будто рисую волны в воздухе. Да, это моя стихия. Здесь, в этот момент, я свободна. Никто не приказывает. Никто не угрожает.

Я кружусь, бёдра продолжают свой мягкий, уверенный танец. Грудь вздымается от дыхания, движения становятся всё плавнее, а тонкая талия словно плывёт из стороны в сторону. Поворачиваюсь спиной, выгибаюсь, откидывая голову назад, мои тёмные локоны почти касаются пола.

Поднимаю руки вверх, разводя их в стороны, снова рисуя в воздухе волны. Медленно выпрямляюсь и встречаю два заворожённых взгляда. Музыка стихает. Со смехом смахиваю пот со лба, чувствуя, как сердце колотится от восторга.

Я жива. Я дышу. Я дома.

– Моя дорогая, это было прекрасно, Керасим был прав, – восхищённо произнесла Долорес, прикрывая губы ладонью.

– Спасибо, – весело смеюсь я, забегая в гардеробную. Надеваю расклешённую юбку, скрывающую мои щиколотки, и лёгкую кофточку с длинными рукавами. Сердце ещё радостно стучит в груди после танца, но вдруг до меня доносятся какие-то приглушённые голоса за дверью. Я напрягаюсь, прислушиваюсь.

– Что здесь происходит, Долорес? Что за песни тут играют? – голос. Грубый, тяжёлый, пропитанный злостью. Это Домиано. Пьяный. Обозлённый. Всё моё тело напряглось, дыхание перехватило.

– Простите, господин. Я не заметила, что вы пришли. Ло… – она запнулась, прокашлялась, – Принцесса танцевала для нас с Керасимом. Она… она невероятно танцует, – воодушевлённо проговаривает Долорес, не ведая, что обрекает нас всех. И тут же обрывается.

– Что ты сказала?.. Она танцевала для тебя и этого засранца? – в его голосе нарастает ярость. Моё сердце бешено застучало, в груди стало холодно. Я слышу тяжёлый глухой удар… и стон Керасима. Мир на мгновение замирает.

Срываюсь с места. Поспешно накидываю шаль на голову, на ходу цепляю край юбки. Выбегаю из гардеробной – и застываю. Передо мной картина, от которой холодеет кровь.

Домиано стоит, возвышаясь над Керасимом, который держится за разбитый нос. Кровь сочится между пальцев, капая на пол. Лицо Домиано перекошено яростью.

– Как ты посмел смотреть на её тело? – зло прошипел он.

– Домиано, что ты творишь? Ты пьян, пожалуйста, пойди спать, – осторожно произношу я, стараясь удержать голос от дрожи. Его взгляд впивается в меня. Он резко разворачивается и хищной походкой, тяжёлой, угрожающей, начинает приближаться.

– Когда я просил раздеться для меня, ты не сделала этого… но для этих жалких тварей ты не только разделась, но и танцевала, как последняя шлюха?! – взрывается он, взмахивая рукой. Его ладонь останавливается в сантиметрах от моего лица. Я зажмуриваюсь, ожидая удара… но он не приходит. Только ощущение мерзкого холода и липкого страха.

Боже, он действительно хотел ударить меня?.. Это уже не человек… это чудовище. Ему нужно лечиться.