Например, молодые и тщеславные генералы обычно были последователями Кегорна. Что им стоило принести в жертву пятьсот, тысячу или две тысячи солдат в отчаянной атаке? Они жаждали славы, и, в конце концов, это не им приходилось преодолевать каменные лабиринты укреплений с их коварными рвами и отвесными стенами. Рядовые солдаты, напротив, хотя и не имели особой теоретической подготовки, были рьяными сторонниками Вобана. Они думали о собственной шкуре! Дело в том, что маркиз на самом деле не был военным, за всю свою жизнь он им не стал: инженер в нем всегда возобладал над солдатом. Когда ему довелось впервые вести осаду, он попросил удалиться генералов и обратился к войску с такими словами: «Дайте мне ваш пот, и я не дам пролиться вашей крови». Пот взамен крови – таковы были условия.

Кегорн обвинял Вобана в трусости, а тот величал голландца драчуном. В узком кругу маркиз называл своего противника «зубодером», в память о его словах о вырванном зубе. И когда я говорю, что они были соперниками, я имею в виду нечто большее, чем теоретический диспут двух великих умов. Вобану пришлось осаждать крепость, которую защищал Кегорн собственной персоной! Это случилось в 1692 году при Намюре.

Этот поединок стал известен всем, потому что проходил перед очами самого Монстра: Людовик Четырнадцатый был на позициях и, будучи королем, являлся главнокомандующим своих войск. Он присутствовал на спектакле, устроив свои державные ягодицы на переносном диване, – сидел под тенью шатра и попивал прохладительные напитки, потому что передал командование Вобану. Таким образом, если бы дела пошли плохо, вина в том легла бы на его подчиненного. (Все короли – бездушные эгоисты и порядочные свинтусы, с давних пор и до скончания времен!)

Ну так вот, несмотря на то что в распоряжении Кегорна был многочисленный и воинственно настроенный гарнизон, город продержался ровно двадцать два дня. И ни днем больше! В довершение этой победы в войсках Вобана оказалось в двадцать раз меньше потерь, чем среди солдат Кегорна. А в другой раз маркизу удалось взять город, потеряв всего-навсего двадцать семь человек ранеными и убитыми! Войска его обожали. Во время сдачи Намюра Монстру ничего другого не оставалось, как вбирать голову в плечи, точно сычу, когда пушечное мясо, которому Вобан сохранил жизнь, с гораздо большим энтузиазмом приветствовало инженера, чем самого короля. (Солдаты необразованны, но они же не дураки.)

Namurcum captum[34]. Можно ли представить себе столь полную победу и столь уничижительное поражение? Так вот, можно оскорбить неприятеля еще сильнее. Вобан досадил Кегорну единственным способом, достойным благородных натур: он безоговорочно пощадил врага, что возвеличило щедрого победителя и унизило того, кто получил прощение. Ключи от города были переданы маркизу Кегорном собственноручно, при этом его длинное восковое лицо так позеленело, что еще больше, чем обычно, стало напоминать огурец. Вобан воздержался от ненужных унижений, и гарнизон покинул Намюр с почестями. Маркиз был столь любезен, что переименовал редюит крепости, где его противник предпринял последнюю попытку обороны, в форт Кегорна. Настоящий памятник рыцарского отношения к врагу. (Конечно, если найдутся охотники искать во всем подвох, они могут подумать, что таким образом маркиз превращал это укрепление в постоянное напоминание об ударе, который он нанес своему вечному сопернику, не правда ли?)

Однако, если не вдаваться в подробности, не показалось ли вам это решение довольно удивительным и неожиданным? Обратите внимание на то, что Вобан не назвал это внутреннее укрепление фортом Людовика Четырнадцатого, несмотря на присутствие самого монарха, который с вершины холма наблюдал за осадой.