– Я звонил.

– Я не хотела разговаривать.

– И все же придется.

– А надо ли?

Буров усмехнулся. Обернулся и с интересом посмотрел на меня. Из всех людей на планете только он знал, что сделал Давид. И только поэтому я не могла выносить его взгляд.

Буров шагнул вперед, а я вся сжалась. Он, конечно, заметил это. И больше попыток приблизиться не делал. Все тем же бархатным голосом спросил:

– Твой муж не приехал в офис. На звонки не отвечает.

– Меня это не заботит.

– Как давно ты его видела?

– Я бы предпочла не видеться вовсе.

– Когда ты последний раз говорила с ним?

– Мы не разговариваем.

– Изабелла, – с нажимом произнес он. Я нахмурилась.

Чем быстрее он получит свое, тем быстрее уйдет. Одно плохо, ненадолго.

– День, может, два назад.

– Поточнее.

– Зря стараешься. Здесь, как в заколдованном замке, время остановилось. Каждый новый день похож на день вчерашний. И все они одинаково безнадежны.

Буров поморщился. Прошелся по студии. Отчаянно хотелось, чтобы он оказался где-нибудь за две-три планеты от меня.

– Его кто-нибудь искал?

– Ты.

– Кроме меня.

– Никто не приезжал. Если ты об этом.

Вспомнив, что телефоны я игнорирую, Буров кивнул. Но не успокоился.

– Он говорил тебе о своих планах?

– Вопрос не по адресу.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что есть женщины, которые знают планы Давида лучше меня. У них и спрашивайте.

Буров остановился. Посмотрел на меня как-то странно. Будь его воля, он бы уже вытряс из меня все, что хотел. Но позволить себе подобное не мог. И это явно его расстраивало.

Но он старался казаться добряком. Заглянул через мое плечо и спросил:

– Новый проект?

– Прежний. Не успела закончить.

У меня всегда было множество проектов. Но больше всех я любила иллюстрации к книгам. И в этом нет ничего удивительного, ведь мои родители держали книжный магазинчик, среди полок и стеллажей которого я и выросла.

– Что за сказка?

– «Красная шапочка».

Буров бросил на меня быстрый взгляд. Потер колючую щеку. И сказал:

– Дай мне знать, когда Давид объявится.

Я кивнула в знак согласия. Хотя ничего подобного делать и не собиралась.

Выход гость нашел самостоятельно. Я же сосредоточилась на работе. А вернувшись к реальности, поняла, что уже наступил вечер.

Потерев усталые глаза, я призадумалась, чем себя занять. Голод подсказал ответ. Но делать заказ на дом мне не хотелось. Вместо этого я направилась в гардеробную.

Увлеченно передвигая вешалки, я остановилась на платье из струящегося шелка пастельно-лавандового цвета. Перебрав украшения в сундучке, выбрала длинные серьги, которые привезла из Индии.

Присев на мягкий пуфик, робко касалась флакончиков и баночек на туалетном столике. Все было на своих местах. Все так, будто я и не покидала этой комнаты. Вновь возникло странное чувство, будто время здесь остановилось.

Неуверенно и даже робко взглянула на свое отражение. Та другая я, томясь в темнице зазеркалья, смотрела на меня темными грустными глазами. И время обернулось вспять в холодную ночь начала весны, когда она была заточена.

Той ночью я уснула, едва коснувшись головой подушки. Особняк встречал гостей по-королевски, и на правах хозяйки бала я старалась уделить время всем и каждому.

Приемы в особняке проводились очень редко, только по особому случаю или для особенно ценных партнеров мужа. Ни Давид, ни я не любили шумные мероприятия. А пускать в дом чужих людей еще меньше.

И в этом была одна из причин, отчего я так устала. Не дождавшись мужа, я забралась под одеяло и провалилась в глубокий сон. А среди ночи проснулась, будто от удара. Присев в кровати, я тревожно прислушалась. Давида рядом не было, и отчего-то это напугало.