Вскоре бензиновая дорожка привела огонек к машине мужа. Пламя перекинулось на бензобак, и грохнул взрыв. Не сдержавшись, я обернулась. Остов джипа пылал. А на водительском месте явственно виднелся силуэт мужчины.

Поправив лямку рюкзака, я поспешила прочь. Этой ночью у меня еще уйма дел. И некогда отвлекаться на сожаления.

Вовсе не радуясь тому, что сезон белых ночей еще не завершился, я вернулась домой. Особняк мирно спал и знать не знал, что за стенами его неминуемо рушится мир.

Вбежав по лестнице, я бросилась в ванную комнату. Брезгливо стянув с себя одежду, сгребла ее в мусорный пакет. С остервенением натирая мочалкой тело, приняла душ. Мокрые волосы затянула в узел. Спешно переоделась в джинсы и толстовку.

Подхватив пакет, бегом помчалась к домику садовника. Одноэтажный домик, одна часть которого была сплошь увита виноградом, а другая – розами, хранил в себе множество полезных для сада вещей. Но сейчас меня интересовала огромная бочка, что пряталась за ним. Убедившись, что она пуста, я порадовалась. Бросила в нее пакет, а заодно и рюкзак. Вылила целую бутылку жидкости для розжига барбекю.

Одной спички хватило, чтобы пламя вспыхнуло быстро и яростно. Убедившись, что работа пошла на лад, а также впервые за все время жизни здесь порадовавшись обширной территории сада, я поспешила в дом.

Порывшись в кладовке горничной, я натянула резиновые перчатки. Вооружилась щетками и разномастной химией. И принялась за уборку.

Утро началось с череды телефонных звонков. Первый прозвенел в начале десятого. К десяти телефоны стали звонить беспрерывно. Не мудрствуя лукаво, я отключила телефон особняка и переключила на беззвучный свой мобильный. Не мечтая больше о сне, перебралась в студию.

Первым явился Буров. Я видела, как его машина появилась на дорожке, но даже не подумала встречать гостя. Впрочем, иллюзий о том, что «дорогой» гость отправится восвояси, тоже не испытывала.

Николай Буров был давним соратником отца Давида. Его единственной заботой была безопасность семьи и бизнеса. А обширный опыт работы в спецслужбах и чутье зверя отлично помогали в этом.

И только глупец мог бы посчитать, что возраст притупил его нюх или хватку. Разменяв шестой десяток, Буров добавил к ним недюжую мудрость, но не растерял ни ту, ни другую.

– Здравствуй, Белль, – появившись на пороге, поздоровался он бархатным голосом.

Равнодушно мазнув взглядом по его широкой фигуре, я вернулась к работе. Одна из балконных дверей была открыта настежь – сегодня было душно. Приблизившись к витой решетке французского балкона, мой гость замер. Ему не нравилась моя студия. Слишком много света. Слишком много пространства. Неподобающее количество свободы. То ли дело бронированный со всех сторон бункер где-нибудь под землей.

В школе, а затем и студенчестве у меня было хобби – я бесконечно рисовала людей, чьи лица казались мне интересными. Не обязательно красивыми. Вовсе нет. Интересными.

Так вот, у Бурова не было ни единого шанса попасть на страницы моего альбома. Ибо был он типичным. Абсолютно типичным представителем племени силовиков.

Занимаясь самбо с самого детства, он приобрел фигуру и поступь профессионального борца. Годы распутывания хитроумных головоломок и схем одарили его глубокими складками на лбу и вечным недоверием во взгляде.

На заре нашего знакомства с Давидом я всерьез побаивалась его. Он казался мне эдаким злым советником короля, что легко и без всякого сомнения запрет королеву в высокой непреступной башне. А для верности еще и дракона сторожить приставит. Тогда я не знала, что такие, как он, лишь исполняют приказ. Приказ короля.