– Что? – переспросил Никита, не любивший такие длинные научные формулировки.

– В переводе на твой язык это означает: «Инквизиция не дремлет», – охотно пояснил Таир, чуть выказав зубы. И прикрыл за собой дверь актового зала.

Глава 2. Запретная любовь

Горе-реформатор на уроке истории выглядел подавленным, в смятении перебирал тетради, копался в рюкзаке, почти не слушал учителя.  Но неожиданно для себя он получил «пятёрку», ответив всего лишь на два вопроса.

Преподаватель истории, Эдуард Михайлович, чем-то походил на аристократа второй половины девятнадцатого века. Крупно вьющиеся волосы были подстрижены «шапочкой», но при этом увенчивали бакенбардами удлинённый овал лица. Уголки губ всегда были немного опущены даже при улыбке. В одежде он предпочитал пиджаки с лацканами и цепочками и брюки с лампасами. В движениях и речи был нетороплив, держался с достоинством, почти с гордостью.

– Итак, первый вопрос, – громогласно вещал Эдуард Михайлович, неспеша прохаживаясь по аудитории с заложенными за спину руками. – В каком году Святой Доминик был назначен кардиналом?

Одни студенты понурили головы, другие стали судорожно рыться в конспектах. Никита лениво встал из-за парты и неохотно пробормотал:

– В тысяча двести тридцать четвёртом.

И быстро нарисовал в тетради подобие профиля лысого мужчины с ярко выраженными скулами, огромным крючковатым носом и длинным подбородком. Рядом подписал слова из песни популярной группы: «Канцлер Ги»:

Эй, святой Доминик, погляди на дело рук твоих!

Твоя вера есть любовь к чужим страданьям..

– Позор! – рыкнул историк на остальных студентов. – А ты, Летягин, молодец! – и одарил Летягина благосклонным взглядом. – Быть может, ты изложишь нам свою версию, отчего Карл V не стал спасать Жанну Д’Арк и заточения?

Никита сунул руки в карманы, поморщился в задумчивости. Потом сказал с суровыми нотами в голосе:

– Жанна Д’Арк была для французов поистине национальным героем. И если бы она осталась жива, то ему, Карлу  V, пришлось бы пребывать в вечном неоплатном долгу перед ней. И его королевское положение было бы таким же зыбким, как и до прихода Жанны.

– Чистая пятёрка! – с придыханием воскликнул Эдуард Михайлович. – Только поувереннее надо быть.

Лёгкая победа не слишком обрадовала Никиту. Дома он с трудом скрывал от родных своё беспокойство. Полночи он не мог уснуть, ожидая наказания за свои «подвиги».

Но гроза миновала. Едва он, Таир и Илона переступили порог родного университета, их окликнул Рахмет Рустемович.

– Летягин! Новицкая! Каримов! Вас вызывает декан!

Выяснилось, что Таир заслужил грамоту «За отличное знакомство с обсуждаемыми вопросами», а Никита и Илона приглашены в Лондон на экскурсию в аббатство Святой Анны, бывший монастырь британских иезуитов. Все три студента широко раскрыли глаза в недоумении.

– Почётные гости были приятно удивлены вашими глубокими знаниями  и настойчивостью. И решили достойно вас наградить! – расплываясь в широких улыбках, почти в один голос проговорили куратор и декан, по-своему понимая реакцию воспитанников.

 В положении об экскурсии Илона с энтузиазмом прочитала, что аббатство находится восьмидесяти километрах от Лондона и окружено живописной природой. Каждый уголок святого места хранит небольшую тайну истории.

– Что-то мне не нравится это «заманчивое» предложение – недовольно прокомментировал Никита, когда они сидели на скамейке во дворе университета. – Оплата всего, кроме билетов на дорогу, за счёт принимающей стороны – бесплатный сыр. А где такой раздобыть – вам известно.

– «Каждый студент, по желанию, может взять с собой одного спутника», – продолжала читать Илона на другой странице положения.