– Но о них говорили пророки задолго до пришествия Иисуса Христа: Исайя, Даниил, Иеремия, Захария. Об говорил сам Иисус, наконец, и апостол Иоанн, – с места робко подал голос Таир.

По лицу отца Себастиана пробежала тревога. Он хотел  поставить на место «дерзкого азиата», но только сделать это нужно было максимально толерантно.

– А что, в Коране об этом также написано столь подробно? – спросил он сладким голосом.

Таир осёкся. Но Никита, заступаясь за друга, бросил новый вызов.

– А в Библии написано ещё подробнее! И я не верю тем, кто вещает, что Второе пришествие Христа случится в далёком будущем, и смеюсь над теми, кто в это верит! Мы можем высчитать дату по конкретным подсказкам: указ царя Артаксеркса о восстановлении Иерусалима в 457 году до нашей эры, две тысячи триста вечеров и утр, необходимые для очищения Святилища, тысяча двести шестьдесят дней мерзости запустения, притом один пророческий день равен одному историческому году – так сказан было Богом пророку Даниилу!

По залу пронёсся лёгкий гул.

Но отец Амвросий решил остановить пассаж.

– Скажите, молодой человек, вы сомневаетесь в подлинности самой Туринской плащаницы  или в подлинности нерукотворного изображения на ней нашего Господа Иисуса Христа?

– О древности плащаницы говорят результаты исследований французских учёных. Они же подтвердили, что следы на ткани – настоящая кровь, – нерешительно сообщила Илона. И тут же перехватила на себя осуждающий взгляд Никиты.

– Возможно, этому полотну и правда две тысячи лет  и изображение на нём нерукотворно. Но лично я не стал бы поклоняться ткани, в которую было завёрнуто мёртвое, хоть и святое, тело.

Православный и католический священники одновременно ахнули в недоумении и сели. А пастор возвёл глаза к небу, с трудом скрывая радость хотя бы одном человеке, которого не коснулась тьма средневековья.

 Чтобы публика не подумала, что её друг оскорбил гостей, Илона подняла руку и спросила голосом отличницы:

– Скажите, пожалуйста, отец Амвросий, а много ли известно случаев исцеления людей после посещения храма, в котором находится плащаница, как, например, после приложения к мощам Матроны Московской?

Настроение святых отцов после такого вопроса заметно улучшилось, но был объявлен перерыв. Продолжение семинара было назначено на 12.00.

Трое друзей быстро отобедали  в столовой и раньше всех подошли к актовому залу. Им не терпелось получить ответ на вопрос о возможной чудотворности плащаницы. Никите, к сожалению, этого узнать не удалось: Рахмет Рустемович категорически запретил ему появляться на второй части семинара.

– А в чём дело, Рахмет Рустемович? – осведомился Никита негромко, озираясь по сторонам, потому что к актовому залу уже подходили студенты, преподаватели и гости.

– Ты понимаешь, что ты натворил? Ты оскорбил иностранных гостей! Это огромное счастье, что они, как служители Господа оказались великодушными и перевели всё в шутку. Лично у меня от такого уже инсульт случился бы! – преподаватель театрально схватился за сердце.

– Я просто хотел отстоять свое мнение. Кстати, исторически и духовно справедливое! – оправдывался Никита. Но преподаватель замахал на него руками.

– Лучше иди вместе со всей группой на урок истории. Там от тебя будет больше пользы.

 Проходя мимо, брат Вальтер ободряюще похлопал Никиту по плечу. Отец Амвросий посмотрел укоризненно и печально вздохнул. Отец Себастиан не пытался скрыть злорадство.

Летягин в растерянности смотрел на друзей.

– Это же не справедливо! – вскричал он.  – Я просто хотел….

– Во всём мире только три основных религии: ислам, буддизм и христианство, разделённое на католичество и православие. Из всего остального допустимо только то, что официально разрешено законодательством Республики Казахстан, – важно произнесла Илона, пародируя голос отца Амвросия, и подняла вверх указательный палец.