Зимой 41/42-го года стояли лютые морозы. У меня была шапка-ушанка, но носить ее я имела право только в сложенном виде, иначе это могло помешать уловить шум моторов. После двух часов на посту мое лицо и уши буквально леденели, и я все-таки должна была забегать в землянку, чтобы отогреть их хоть чуть-чуть.

Всю зиму мы провели в окопах, хотя ближайшая деревня находилась всего в километре. Но мы не могли оставить наше оборудование, необходимо было постоянно следить за его настройкой и за воздушной обстановкой. Чаще всего мы видели в небе немецкие самолеты-шпионы «Фокке-вульф 189», которые мы называли «летающими рамами». Они отличались высокой скоростью, и мы должны были в кратчайшие сроки сообщать сведения об их передвижении.

Е.Ж: Как же трудно, наверное, было жить девушкам в таких жутких условиях?

Л.Г.: А что мы могли поделать? Надо было как-то приспосабливаться. Мы были благодарны командиру нашего подразделения, который старался достать для нас вещи, необходимые для женщин. Он сам был женат и поэтому знал наши нужды. Землянки мы обогревали дровами, так что в них было не очень холодно. Солдаты, ребята нашего возраста, относились к нам по-дружески, с пониманием.

В 43-м году количество воздушных атак на столицу уменьшилось. В октябре немцев окончательно отбросили от Москвы и Московской области, и мы вздохнули свободней. Наше подразделение, которое раньше считалось боевым, перешло в резерв.

Пока наша военчасть считалась фронтовой, продовольствие из Москвы поступало регулярно. Мы получали девятьсот граммов хлеба в день. У нас даже был повар, который как-то умудрялся обеспечить нам трехразовое питание. Изредка в полк попадали и американские продукты: тушенка, яичный порошок и ветчина в консервных банках. Но мы очень надеялись, что американцы сделают для нас гораздо больше – откроют наконец второй фронт!

Е.Ж.: А лично Вам случалось сбить вражеские самолеты?

Л.Г.: Наша цель заключалась не в этом, а в обнаружении и оповещении командования об их продвижении к столице. Воздушные атаки совершались в основном ночью. Самолеты одной эскадрильи летали обычно на разных высотах, чтобы усложнить нам задачу.

Воздушное наблюдение сыграло огромную роль в обороне Москвы, потому что заранее предоставляло сведения о количестве самолетов, приближающихся к городу. По тревоге расчет должен был за одну минуту занять свои боевые посты. Иногда у нас даже не было времени, чтобы нормально одеться. Главное было – успеть накинуть тулуп.

bbbЕ.Ж.: Ваш полк состоял в основном из москвичек?ddd

Л.Г.: Вовсе нет. Это были женщины из разных регионов Советского Союза: Украины, Белоруссии, Сибири и Дальнего Востока.

Е.Ж.: А любовь? Ее же не могло не быть, когда каждый день может оказаться последним, когда все твои близкие люди находятся в опасности на других участках фронта, в плену, в оккупации?

Л.Г.: Нами всеми двигала любовь к близким, к Родине. Для победы мы готовы были пережить все трудности. Но если Вы хотите спросить о полевых романах, то указания армейского командования на этот счет были очень строгими.

Одна из моих подруг влюбилась в командира орудия, героя войны, награжденного орденом Красной Звезды. Но как только эта история дошла до высшего начальства, его сразу перевели в другое место. После войны они все равно поженились.

bbbЕ.Ж.: Вам предоставлялись какие-то выходные дни, отпуска?ddd

Л.Г.: Такой вопрос даже не стоял, когда немцы были около Москвы. Позже, когда наш полк стал резервным, это стало возможным, и мы использовали появившееся свободное время, чтобы хоть немного заняться собой.