Вскоре в воде у разломанного причала скопилась окровавленная испуганная толпа. Лучники с ладьи стреляли в разнобой, но беспрестанно прикрывая отход своих бойцов. Олаф опять взял свой большой лук. Руслан хотел ему крикнуть, чтобы не бил по плывущим раненым, но варяг выпустил пару стрел по ладье. На том бой и закончился. Набежали женщины. Причитая и молясь, промыли раны.

– По ходу, убитых у нас нет.

Сергей не без зависти смотрел, как островитянки уводили своих защитников к домам. Достал из кармана разломанные очки и попытался пристроить их на нос.

– Сволочи! Прибор сломали!

– В драке дилетантов редко бьют насмерть, – Руслан проверил свои очки. – А безвозвратные потери будут! Инфекция свое отработает.

Руслан следил, как ладья, перекосившись, гребя в разнобой веслами, уходила от острова.

– Мария, надо раненых перевязать и плетень отремонтировать.

– Вы сторожите здесь, а мы нарубим лозы и сменим вас ночью. – Маша пошла вслед своим соплеменникам.

– Вот это станок! – Не выдержал Сергей, глядя ей вслед.

– За своим станком следи! Чуть не перебили нас.

– Ни фига подобного! Мы тут с Олафом дали жару! Я колол, а он их выбрасывал! Так?

– Я бы тоже колол, копье застряло, – Олаф вздохнул, отряхнулся от грязи и крови. – Пойду. Меня там жены ждут.

Сергей проводил его завистливым взглядом.

– У Дашек мужья, у Олафа жены! Одни мы никому не нужны.

– Не скули. Мы и в вагонах были не нужны.

– Зря ты так. Меня там любили.

***

 Ужинали в темноте. Поев, женщины с детьми устроились в недостроенных домах и затянули бесконечную нудную песню, под которую здоровые мужчины разбрелись по караулам. Раненые остались лежать на камышовых подстилках. Руслан пристроился к нагретой за день стене будки и придремал. Рядом копошился Сергей.

– Леш, а все-таки можно смыться с этого острова невезения? Назад в будущее? Михалыч что-то об этом говорил.

– “Там за речкой тихоструйной есть высокая гора. В ней глубокая нора”. Короче: выкидываешь труп царевны, ложишься вместо нее и спишь, пока принц тебя не поцелует. Это и будет сигналом, что ты проспал тысячу лет. Тогда прынцы начнут целовать только добрых молодцов.

– Затейливо. Я раньше мечтал получить все знания на халяву и сразу, но только теперь понял, как опасно всовывать информацию в не сформированные мозги детям…

– Маша к нам идет, – прервал разворот рассуждений Сергея Лешка.

Мария заглянула в будку к Алексею, потрепала за плечо Сергея и присела к Руслану.

– Не спишь? Пойдем, я тебя уложу.

Помогла подняться и, прихватив рукой за талию, провела мимо дома, обходя поющих людей и их брошенный скарб. Остановилась у копны подсохшего сена.

– Нет, здесь месяц светит, и нас всем видно. Давай ко мне. Там прохладно.

Через несколько шагов звезды пропали, но из темноты потянуло свежей прохладой, и стало легче дышать. Маша на ощупь подвела Руслана к ложу.

– Ты устраивайся, а я разденусь и тоже лягу.

– Как ты разденешься? Тут все ледяное.

– Ты укроешь меня своим костюмом и согреешь.

Руслан лег в скрипучую кровать на цепях и стал сквозь ее промозглые и прозрачные стенки высматривать Марию, пока желтые глаза со змеиными вертикальными зрачками из студеной тьмы не стали высматривать его.

– Вставай, просыпайся! – Лешка тряс за плечо.

Руслан вскочил на ноги. Худосочный месяц криво усмехался под душным звездным куполом. Рядом в темноте тревожно шушукались Мария с Сергеем, тыкая пальцами в монитор.