Майя рассказывала об этом дедушке, а тот взволнованно цитировал Ницше: «Если долго всматриваться в бездну, бездна посмотрит на тебя». Но у бездны есть сила, и противостоять ей можно лишь силой иной, еще более могущественной.

Именно дед ее научил первым молитвам. Когда пропала его любимая, Майина бабушка, он много времени проводил с внучкой. Заботился о ней, оберегал и учил. Часто говорил, что Бог един, а религиозные распри разжигают лишь те, кто жаждет власти. А еще повторял о всевозможных искушениях, от которых следует держаться подальше, чтобы не оступиться на жизненном пути.

И хотя Майя понимала, что гадание – грех, не могла отказать людям. Ведь деньги, что приносило это занятие, были необходимы семье. Так каждый сеанс стал оставлять на душе темный след.

А спустя время случилось событие, сильнее прежнего изменившее жизнь. Учительница в школе унизила при всем классе, несправедливо поставив плохую оценку, сказав, что нужно меньше прогуливать школу. Майя могла бы это стерпеть, если бы не одно «но»: в тот день она пропустила занятия не из-за своей прихоти, а потому что ухаживала за матерью, избитой отцом. Преподавательница, насмешливо изогнув губы, заявила, что дети не должны вмешиваться в семейные дела, и, если мужчина бьет, значит, женщина того заслуживает.

Затем выяснилось, что у отца с этой особой был роман. Новость потрясла до глубины души, словно нож, вонзенный в спину. Вскоре же судьба нанесла ответный удар: учительницу экстренно увезли на операцию. Состояние было тяжелым, восстановление заняло много времени. Когда женщина наконец вернулась на работу, то принесла святую воду и, едва войдя в класс, начала окроплять Майю прямо во время занятий. Ученики смеялись, но та не обращала внимания, повторяя одно и то же:

– С вами учится ведьма! Держитесь от нее подальше.

После этого Майя стала замечать странную закономерность: люди, которые несправедливо причиняли ей боль, начинали страдать, хотя она не делала ничего для этого. Правда, порой соблазн появлялся – особенно, когда приходили приятельницы с просьбой приворожить парня или наказать соперницу. Уверяли, что раз она умеет гадать, значит, и навести порчу не составит труда.

Майя отмахивалась, объясняя, что ее дар – предвидение, а не колдовство. И вообще, вмешиваться в чужую судьбу опасно. Но сплетни за спиной не утихали. «Она же колдунья! Себе ворожит, а нам отказывает», – шипели вслед, глядя на то, как порой страдают ее недоброжелатели.

Девушка старалась не обращать внимания на слухи, но внутри нарастало беспокойство. Возникали мысли будто некая сила вставала на ее защиту, сама наказывая обидчиков. И это пугало. Она старалась не копить обиды, прощать врагов и не желать никому зла.

Хотела жить как сверстницы, но не всегда получалось. В то время пока подруги одна за другой влюблялись, ее сердце оставалось закрытым. Ни один человек не вызывал желания делить свои мысли, чувства, жизнь. Неужели те, кто умеют заглядывать в будущее, рискуют прогадать собственное счастье? Тетя Галя не раз предупреждала об этом, называла гадания богохульством и просила бросить это нечистое дело, пока не стало слишком поздно.

Конечно, Майя была еще юна, и поводов для тревоги, казалось бы, не было. Однако мысли о принце на белом коне все настойчивее стучались в сознание девушки. Почему судьба складывается иначе, чем у ровесниц? Почему сердце молчит?

Постепенно юную прелестницу укутал сон. Он не был глубоким. Напротив, легкий и зыбкий. И тут перед внутренним взором вдруг замерцали фигуры. Майя увидела их.

Сущности. Отдаленно напоминали людей, но не были ими. Их было четверо, и все в длинных черных одеяниях. Лица скрыты капюшонами. Они сидели за круглым столом и беседовали.