– Камень, ножницы, бумага? – спросил Левмир.

– Колодец, – поправила Айри, и Левмир заметил, что она сжимает кулак неплотно, оставляя отверстие. В Сатвире такой жест считался оскорбительным, но Левмир не придал этому значения.

– Ножницы тонут в колодце, – пояснила княжна. – Бумага закрывает колодец. Ну? Раз, два, три!

Ножницы Левмира утонули в колодце. Но рассказывать он не торопился. Взгляд скользнул куда-то в сторону, глаза широко раскрылись.

– Это что, курица?

Айри повернула голову и расхохоталась. К ним с важным видом приближалась синевато-серая птица, волоча за собой перья, похожие на шлейф платья. Подойдя к столу, птица посмотрела на Айри, на Левмира, и вдруг издала истошный вопль. Одновременно перья взметнулись и распушились. Получился огромный веер с желтыми, синими узорами. Края веера загнулись вперед, будто стараясь схватить беззащитную парочку.

– Это павлин Рахат, – объяснила Айри. – Мы ему понравились.

Левмир совершенно по-детски захлопал в ладоши.

– Ты его видишь? – воскликнул он.

Айри удивилась вопросу, но, посмотрев на Левмира, поняла, что он говорит не с ней. Слишком отсутствующее выражение лица.

– Жаль, – вздохнул Левмир. – Но… – повернулся к Айри. – Здесь можно купить бумагу и карандаши?

– Рынок рядом, – кивнула Айри. – Давай только сперва все съедим, а то хозяин обидится.

Павлин вскоре удалился, напоследок еще раз громко крикнув. Айри не стала напоминать о своем вопросе. Глядя на улыбающегося Левмира, она хотела лишь, чтобы так продолжалось вечно.

***

Шли по гомонящему рынку, лавируя среди назойливых торговцев, которые умоляли купить хоть что-нибудь. Левмир надвинул капюшон на глаза и старался не поднимать головы. Искоса он все же поглядывал по сторонам и удивлялся: сколько же вокруг непривычного. Через каждые десять шагов попадался прилавок с разложенными на нем доспехами, саблями, луками и стрелами. Продавцы наперебой расхваливали товар, называя какие-то непонятные свойства стали и ковки.

Разнообразные наряды, мужские и женские, поражали обилием красок. Казалось, никто на Востоке не носит обычных серых и коричневых вещей. Никто, кроме княжны. Но теперь Левмир заметил, каким взглядом она провожает очередной попавшийся на глаза наряд, каких трудов стоит ей отмахнуться от перехватившего этот взгляд торговца.

– Сюда. – Айри остановилась у двери неприметной лавчонки, затесавшейся между двумя цветочными павильонами. Да, здесь продавали цветы! Левмир не стал смеяться над этим открытием, справедливо рассудив, что если уж кувшин на голове в порядке вещей, то такая мелочь, как сохнущие и вянущие в кадках цветы никого не удивят.

В лавке приятно пахло бумагой. Левмир шагнул к дремлющему продавцу, но замер на полпути.

– Все нормально? – насторожилась княжна.

– Да. Просто… Я только что понял, что у меня нет денег.

В ответ на его смущенную улыбку Айри пожала плечами.

– Конечно, нет. Откуда они у тебя возьмутся? Я заплачу, ты ведь мой гость. Эй, хозяин! Дай пару альбомов, коробку карандашей, тушь и перья.

Пока пожилой мужчина, кряхтя, доставал с полок товары, Айри высыпала на прилавок немного мелочи.

– Только не говори князю, – сказала, повернувшись к Левмиру. – Если спросит, скажи, что тебе так подарили.

– Он не разрешает тебе тратить деньги? – Левмир вспомнил, как серьезно его отец относился к тратам.

– Разрешает, – сказала княжна. – Просто я не хочу. И не беру, никогда и нисколько. Он об этом знает. Эти деньги… Я их достала сама.

– Заработала?

– Можно и так сказать, – уклонилась Айри, вспоминая залитый кровью стол в борделе и кучки монет на нем. – Князь не должен знать, что у меня есть свои деньги.