– Давай своего чемпиона. Только пусть он будет без доспеха!

– Труслив же ты, Бинвир, – улыбнулся князь.

– Не люблю играть. Люблю выигрывать.

– Будь по-твоему, – кивнул Торатис. – Отбери лучших, а я пока пошлю за своим бойцом. Все слышали, как мы условились?

С двух сторон оружие грянуло в щиты. Торатис нашел взглядом ординарца, поманил к себе.

– Лети в город и разыщи Левмира. Он где-то катается с княжной. Передай, что я прошу его показать свою силу сейчас. Возьми коня для него.

Лишь только ординарец ускакал, к Торатису приблизился командир гарнизона.

– Позвольте, князь, уместны ли такие игры? – зашептал он. – Ударь мы сейчас…

– Ты мое слово слышал?

– Так точно.

– Вернись в строй и не позорь меня.

***

Айри казалось, что Солнце сегодня вызолотило все дороги в городе, каждый камень светился, на каждом встречном лице – улыбка. Хотелось бежать вприпрыжку и петь детские песенки. Раньше Айри так и делала. Они с мамой всегда смеялись, выходя из сурии. Перебегали площадь факиров и спускались в как раз открывавшуюся чайхану, где вдоволь ели сладостей. Сейчас ноги сами несли ее туда.

Чайхана осталась на месте. Старая покосившаяся вывеска с павлином – все такая же старая и покосившаяся. Все так же гостеприимно распахнута рассохшаяся дверь в подвальчик. Вход завешен красным одеялом.

«Интересно, павлин еще жив?» – подумала Айри.

Оказалось, что Левмира нет рядом. Айри обернулась. Площадь, на которой днем нищие старики показывают свои немудреные фокусы, пустует, только тень от часовой башни перечеркивает ее, как и каждое утро. Левмир замер в этой тени, будто увидев что-то под ногами.

– Эй, ты чего? – засмеялась Айри. – Идем скорее.

Левмир поднял голову, и при виде его лица Айри поежилась. Так легко оказалось поверить в судьбу, что поведет за собой. Но судьбу еще заслужить надо.

Айри пересекла площадь.

– Давай зайдем. – Кивнула на вывеску. – Там здорово.

Это детское восклицание само собой сорвалось с языка. Айри покраснела, но Левмир отчего-то улыбнулся. Когда он пошел к чайхане, Айри перевела дух. Страшная битва предстоит. Та, в которой и убить-то нельзя.

Красное одеяло пахнет сухой травой, а сразу после него нос щекочет густой аромат чая. Трепет узнавания. Айри прикусила губу, чтобы не заплакать. В последний раз мама не хотела сюда идти, она уже болела, но Айри настояла. Маленькая глупая девчонка, думала, что маму вылечит чашка чая со сладостями.

– Садись туда. – Айри указала в самый дальний угол. – Я сейчас.

К ним уже спешила девушка в разноцветных одеждах из газовой ткани. Молча выслушала заказ, который Айри продиктовала, не задумываясь, поклонилась и улетучилась. Айри пошла к выбранному столику, глядя по сторонам.

Все те же пестрые ковры на полу и стенах, только узоры поблекли. Так же парят невесомые фонарики, разгоняя уютную тьму. Та же прохлада, столь приятная в разгар жаркого дня, а сейчас, ранним утром, заставляющая стучать зубами. Зато нет галдящих толп, тихо и уютно, и скоро подадут горячий чай с молоком и специями, который согреет изнутри.

Левмир устроился на топчане, и теперь с интересом осматривался.

– Нравится здесь? – спросила Айри, садясь на приличествующем расстоянии.

– Не знаю. – Левмир постучал пальцами по расписной столешне, едва поднимающейся над топчаном. – Стол такой низкий.

– У бедняков до сих пор такие столы, – сообщила Айри. – Высокие столы, кресла и стулья начали делать для богатых лет пятьсот назад.

Левмир задумался. Мир Востока еще не принял четких очертаний у него в голове, но кое-что уже царапнуло слух.

– А бедняк может разбогатеть?

Айри не поняла вопроса, переспросила.