Все же, возвращаясь к сцене Распятия, следует признать: Крест – место особенное, и где здесь Иллюзия, а где – Реальность, Там определиться не так-то просто104. Для этого требуется колоссальная, поистине нечеловеческая сила Духа. И именно она, эта сила и явилась ответом сатане – тем силам бунта, распада и деградации, что символизируются его фигурой. Продолжается диалог Господа и Люцифера, причем он продолжается именно тем, что Христос остается один, Его покидает вся Его Божественная сила. Бога нет – Бог (Сын Божий) остается умирать как человек, просто слабый человек. И эту Чашу тоже надо не просто испить, не уронив своего Божественного достоинства, но остаться Богом и на кресте, доказав тем самым что Бог является Богом не в силу Всемогущества и Вознесенности над мирской пылью, подобно надменным языческим Богам Рима и Греции, а в силу того внутреннего, духовного и морального превосходства, которое не зависит ни от каких внешних сопутствующих условий и обстоятельств. Какое, к примеру, сильнейшее желание возникает, когда человек оказывается в состоянии богооставленности? Впасть в претензию к Богу – в лучшем случае. В худшем – Господа проклясть.

В: Как можно предъявлять претензии к тому, кого нет?

А.И: Возненавидеть.

В: Возненавидеть того, кого нет? Как? Или Он все-таки есть, но Он такой плохой, что оставил?

А.И: А если мы говорим, что Его нет, то в таком случае мы начинаем ненавидеть иллюзию…

В: Которая была?

А.И: Да, и которой теперь нет. И мы ее за это ненавидим105.

В: Тем самым примыкаем к сатане… И он побеждает в нас…

А.И: Да. Это было очень важно – не примкнуть к сатане – это было последней и самой важной частью той миссии, которую Христос должен был исполнить на земле. Как это страшно – умирать на позорном столбе… Почему здесь все решается? Потому что малейшее сомнение в Господе и Его силе – это сомнение в Воскресении, а сомнение в Воскресении – это уже его отсутствие. Если бы Он допустил хотя бы крошечную долю сомнения, Он бы не воскрес. Это потрясающая йога веры. Господь оставил Его специально для того, чтобы каждый из нас, будучи оставленным Господом, знал, что такая оставленность не есть признак Божественной нелюбви. Так же, как не было ею то стародавнее изгнание Адама и Евы из Эдема. Чтобы мы знали, что такая оставленность возникает как испытание, которое нужно и можно пройти, которое до нас уже было пройдено. Это – самое главное в мистерии Распятия.

В: Такое испытание, наверное, лучшее, что может вырвать человека из пучины обыденщины.

А.И: Тем, кто живет в пучине обыденщины, такое испытание не посылается, потому что там Господа с ними и так нет. Богооставленность – это испытание, которое надо заслужить, оно означает, что до него Бог был с человеком, наполняя и поддерживая его. Это испытание определенного уровня. Это честь – пройти через испытание богооставленностью. Чувствовать себя на гребне волны правого дела (и действительно быть на гребне волны, а не просто так думать), чувствовать за собой Господа, чувствовать, что удается всякое дело, потому что ты находишься внутри воли Божьей, следуешь за ней… И в какой-то момент – все исчезает, ты остаешься один.

Что делает в этом состоянии Христос? Он не только не ропщет, но утешает страждущего рядом человека, обратившегося к Нему: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк, 23:43). Казалось бы, что здесь такого? Но лишь впустив в себя, осознав весь ужас крестных мучений, можно понять, что эти слова, сказанные в той ситуации, были самым настоящим духовным подвигом. Что происходит с нами в тот момент, когда мы действительно жестоко страдаем?