В коридоре послышался дверной звонок.

– А вот и племянница… – насмешливо прокомментировал Зотов. – Ефросинья, иди к детям! А ты, Агапов, встречай гостью!

Агапов вышел из комнаты, но вскоре вернулся, конвоируя впереди себя Чирину.

– Значит, племянница? – самодовольно улыбнулся ей Зотов. – Присаживайтесь, гражданка! У вас документы есть?

– Да. – Чирина села на стул, положив сумочку себе на колени. Зотов вырвал ее у нее из рук, раскрыл и достал оттуда документы.

– Так… Чирина Надежда Осиповна, проживающая в городе Хабаровске… – раскрыв паспорт, удивился Зотов. – Как же вы, гражданочка, очутились здесь? А говорили – из Тулы?

И тут Ольга увидела, как у Чириной изменился взгляд… Цвет ее зрачков, со спокойно-темного, вдруг превратился в холодно-серый… Чирина уставилась на Зотова и тот, моментально обмяк… Документы выпали из его рук, а сам он повалился на пол… Чирина развернулась и также пристально посмотрела на Агапова. Тот, выронив наган, упал у входной двери…

– Где сын? – спросила Чирина, поднимая сумочку и документы.

– В той комнате… – еле проговорила Ольга, потрясенная происходящим.

– Пойдемте быстрее… Нам надо спешить – извозчик уже у подъезда!

Они вместе зашли в соседнюю комнату. Юрка, увидев мать, бросился к ней…

– Пойдем, Юрочка! Девочки, сейчас мы соберемся, а потом попрощаемся… Мы сейчас, Ефросинья… – сбивчиво говорила взволнованная Ольга, пятясь к выходу.

Ефросинья настороженно, ничего не понимая, взглянула на оставшуюся в комнате Чирину, и внезапно, вместе с детьми, упала у дивана.

Из подъезда вышли две женщины. Одна несла чемодан, а другая вела за руку мальчика, лет пяти. Они сели в пролетку, поджидавшую их у дома.

– На Елагин… – сказала блондинка и экипаж быстро помчался вперед.

Семен мутными глазами уставился на свисающий с потолка абажур и пытался понять, что происходит? Он беспомощно переводил свой взор с одного угла комнаты на другой и вдруг его осенило: "Контра? Где – же она?" От этой мысли, как-будто сразу в голове просветлело… Семен вскочил на ноги и сразу увидел распростертого на полу Агапова. Из-зо всей силы, он ударил его сапогом в бок:

– Вставай, сволочь! Где эта, сука?

Агапов, по привычке, моментально вскочил и уставился бессмысленным взглядом на Зотова.

– Где, я спрашиваю, эта сука? – повторил Зотов.

– Ах, эта… – Мишка рассеяно водил глазами по комнате. Потом подобрал с пола наган, снова сел на пол и пополз к столу.

– Совсем сбрендил… Ага, ждет она тебя под столом… – махнул на него Зотов и позвал: – Ефросинья! Ефросинья!

Никто ему не ответил. Он забежал в другую комнату и увидел лежащих на полу своих девчонок, а рядом распростертую Ефросинью. Зотов, первым делом, растормошил детей, которые, придя в себя, увидели лежащую мать и сразу же заревели…

– Цыть… – прикрикнул на них Зотов, видя, что Ефросинья заморгала глазами. – Жива ваша мать… Ефросинья? Где они, эти бабы?

– Ой, Семенушка! Не знаю, ничего не помню…

– Ладно, никуда они не денутся… Запомнят, стервы, Семена Зотова… – он громко крикнул: – Мишка!

На пороге моментально появился Агапов.

– Срочно в ЧК, – распорядился Зотов.

В ЧК среагировали мгновенно. Вся оперативная часть была поднята на ноги; вокзалы и выезды из города оказались под присмотром сотрудников; особое внимание обратили на артели извозчиков и посетителей парка. И усилия чекистов увенчались успехом – к утру, камеры для задержанных были переполнены. Зотов, не спавший всю ночь, поочередно допрашивал задержанных…

– Что вы делали на Елагином острове? – спрашивал он, доставленного из парка, странного типа.

– Понимаете, я поэт! – отвечал тип. – Я люблю читать стихи вслух. Поэтому, приезжаю в парк, когда народа очень мало и в свое удовольствие кричу тексты сочиненных мною стихов… Тогда сразу выясняются недостатки моих произведений…