– Ладно, – произнес я, наконец, и стянул свитер. – Положу между нами свернутый плед.

 Из полумрака до меня донесся приглушенный женский смех, и я напрягся.

 – Ты чего?

 – Поверить не могу, что ты всерьез, – она фыркнула. – Блюдешь свою невинность, как средневековая принцесса. Может, еще ножей с кухни принесешь? Или грабли положишь? А то вдруг я на тебя нападу!

Я отчаянно не понимал эту женщину. Несмотря на то, что между нами было, несмотря на то, как я отреагировал на ее представление без штанов, она все еще думала, что я опасаюсь ее. Уж скорее я самому себе не доверял, и предпочел бы не прикасаться к ней. Все-таки мало ли, что может случиться, если мы окажемся в одной постели! Она ненароком дотронется до меня, прижмется случайно, – или нарочно, – и я за себя не ручаюсь.

 – Задуй свечу, – просто попросил я.

Молча скрутил плед в длинный валик и положил по середине кровати. Снял штаны и, оставшись в футболке и трусах, забрался под одеяло. С губ сорвался вздох облегчения: так приятно было вернуться в собственную постель.

 – Да, у тебя фантастический матрас, – с пониманием прошептала Марина. – Куплю себе такой же, когда перееду в свою квартиру.

Я никогда не любил разговаривать с женщинами в постели. Считал, что кровать предназначена либо для секса, либо для сна, третьего не дано. Но поскольку с Мариной я сексом заниматься не собирался, а спать мне не давала боль в ноге, я не удержался и задал вопрос:

 – У тебя своя квартира?

И я тут же пожалел, что не смог промолчать. Я услышал, как Марина вдыхает поглубже, набирая воздуха для словесной тирады, и чуть не разбил себе лицо ладонью.

На меня обрушилась тонна информации про ипотеку, проценты, выплаты, первоначальные взносы, жилые комплексы и акции на квартиры.

 – …Я бы, конечно, могла купить студию в Москве, но только двенадцать метров. Представляешь? Теперь есть квартиры по двенадцать метров! Я пыталась представить, как это. Душевая кабина, кровать, туалет, кухня… Там же не останется места для человека!

Я не видел ее лица, но даже по голосу слышал, что она улыбается. Судя по всему, Марина очень долго носила всю эту информацию в себе, и была слишком рада возможности с кем-то поделиться. Из чего я сделал вывод, что друзей у нее немного. А парень? Интересно, она сейчас в отношениях? Вряд ли. Будь я ее мужчиной, я бы не отпустил ее в какую-то глушь к незнакомцу. Или он солгала ему? Сказала, что ее клиент – старый инвалид, безвредный, как плюшевая игрушка?

Во всяком случае, я понял, что с деньгами у Марины не слишком весело. То есть если у нее и есть парень, то точно не спонсор. И, что еще важнее, она не слишком обогатилась на скандале пятилетней давности. Могла, конечно, спустить деньги в трубу, но что-то мне подсказывало, что человек, который так дотошно вникает во всю подноготную ипотечных выплат, и так долго копил на первоначальный взнос, способен на бестолковые траты. Признаться, это вызвало у меня нечто, похожее на уважение.

Я еще не встречал таких девушек: у всех, с кем мне приходилось встречаться, деньги попросту жгли руки. Таня всегда тратила все, что попадало к ней на карточку. Спускала до копейки на непонятную мне ерунду: брови, ногти, косметолога, украшения, шмотки… И я думал, что все женщины такие. Но девушка, которая сумела что-то накопить… Да, мое отношение к Марине определенно изменилось. Или я просто испытал облегчение от того, что она не заработала на моем имени в тот раз.

 – Ой, прости, – спохватилась она, прервав мои размышления. – Ты, наверное, умираешь, как хочешь спать.

Она отвернулась на другой бок и затихла, а я все лежал, глядя в темноту, и пытался уговорить боль сдаться. До меня доносилось ровное дыхание Марины, видимо, она уже успела уснуть. Когда-то и мне для этого хватало пары минут…