За стеной в соседних комнатах жили и другие девушки, но долго разговаривать нам не разрешалось, так что иногда мы позволяли себе обменяться приветственными кивками при встрече в коридорах горного города. Пленницы тосковали по своим домам. Только освобождение могло подарить им покой.

Впрочем, это относилось не ко всем.

Я совершенно не хотела возвращаться домой, хотя смогла признаться себе в этом далеко не сразу и с большим трудом. Родители наверняка уже оплакали меня. А мне начинало казаться, что всё случилось не просто так. Что мне нужно продержаться здесь подольше, сделать нечто полезное, стоящее, и тогда в конце меня будет ожидать неведомая пока награда.

У меня есть миссия, напоминала я себе, и она очень важна. Склонить Герарда к дипломатии, приблизить к человеческим ценностям, закончить войну...

Аника невольно подтверждала мои мысли.

— Каждый день тебя отводят к этому извергу, — прошептала Мари однажды утром. — Как ты только выдерживаешь подобное?

— Что «подобное»? — уточнила я, расправляясь с завтраком. — Там не происходит ничего особенного.

— Ничего особенного? — Мари обвинительно указала на меня пальцем. — Неужели тебе нравится спать с этим монстром?!

Монстр? Изверг? Больше всего на свете мне захотелось влепить Мари пощёчину. Возникло странное ощущение, словно она оскорбляла меня, а не Герарда.

Аника отреагировала быстрее, отвесив Мари шуточный подзатыльник. Встала над ней, грозно сложив руки на груди.

— Помолчала бы ты, Мари! Она делает то, что должна. В конце концов, её стараниями мы все ещё живы и нетронуты, так где же твоя благодарность?

Аника развернулась, присела рядом со мной и взяла меня за руку.

— Ты очень храбрая, моя девочка, но нас обманывать необязательно. Если тебе захочется поговорить или поплакать…

Я растерялась, не зная, что ответить, чтобы не вызвать новых обсуждений. По правде говоря, мне ужасно нравилось ходить к Герарду Рейссу, хотя и не по тем причинам, о которых подозревали Мари и Аника.

— Да он вообще ничего со мной не делает, — вздохнула я. Необходимость что-то сказать давила, мне не хотелось ничем делиться, но я знала, что они не отстанут, а этот разговор будет повторяться. — Мы просто разговариваем. Он хочет выучить наш язык и обычаи.

Я слегка улыбнулась своим мыслям. Герард делал успехи, он говорил уже почти безупречно. Уникальный талант. Я до сих пор не могла связать и пары слов на языке драконов.

— Ага, и больше он ничего не хочет? Довольно странно, не находишь? — хихикнула Аника. — Может он… ну, не может?

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Не дождавшись ответа, Аника махнула на нас рукой и наконец-то занялась собственным завтраком.

До сих пор у нас с Герардом действительно ничего такого не было. Но каждый вечер, что мы проводили вдвоём, он неустанно повторял свой немой вопрос, указывая мне на дверь его покоев. До сих пор он уважал мой отказ без каких-либо последствий. Не наказывал ни меня, ни Анику или Мари. Я знала, что это не продлится вечно.

Отказываться с каждым разом было всё сложнее. Возвращаясь в комнату, я половину ночи лежала без сна, смотрела в потолок и в деталях вспоминала очередной прошедший вечер. Герард не позволял себе ничего, кроме нескольких случайных прикосновений, и в душе я со стыдом признавала, что мне их не хватало. Я одёргивала себя, напоминала, что он смертельный враг, к которому позволено испытывать лишь ненависть. Это были просто слова.

Я мечтала убежать от скучной жизни с Феликсом навстречу приключениям. Что ж, последних я получила сполна, но до сих пор не пожалела. Мне нравился горный город, я наблюдала за драконами, и они всё больше казались «людьми». Немного странными, со своими обычаями и законами, но… нормальными. И очень красивыми. Настолько, что я моментально краснела, стоило кому-то посмотреть на меня по-доброму.