через три минуты сваливается, как подстреленный солдат,

и так до утра. Сколько я ни пытался, как он, все не могу

усмирить голову. Мыслюки, словно набравшие силу охран-

ники, одна за другой приходят и теребят меня, и вместо

того чтобы успокоиться и завалиться на бок, я прихожу к

следующей невероятной идее, которая… да, всегда являет-

ся мыслью о побеге из джунглей.

Вот здесь, в промежутке между навязчивой идеей о бег-

стве и дремотой, я вижу узкую полоску света. Потом за-

сыпаю, и прокляни меня все подряд вплоть до маленького

мизинца, если накануне я перебрал с жидкостями и вдруг

захочу ночью в туалет. Буду терпеть и стараться спать

даже с мыслью о неспокойном пузыре, который просит

опустошиться.

Только друг, думаю я, мучаясь в полусне, может сказать,

что я превращаюсь в охранника. Вот какой ласковый у меня

приятель, а мне поделом! Перехитрить охрану – высокое искусство.

Это понятно сейчас, в этом я нахожу под-

тверждения ежедневно, и только убежденность, что я не до-

стиг мастерства обращения со стражами, предостерегает

меня от подкупа. Почему-то я знаю, что от этого не будет

большого толку, даже если вначале все пройдет без сучка и

задоринки».

– Дай мне какое-нибудь оружие, того и гляди голову

снесут! – взмолился я.

– Оружие в джунглях не нужно, – кратко рапортовал

страж, – здесь заповедная зона «Джелоси Маунтейн».

Ответ про оружие я слышал не в первый раз, но никог-

да не мог согласиться с таким легкомысленным утвержде-

нием, но настаивать было глупо, и, чтобы сменить тему, я

спросил, как пробраться к загадочному «Маунтейн».

– В инструкциях все есть. Особое предупреждение:

быть чрезвычайно аккуратным на подходах к горе и осо-

бенно близ вершины. Там обитает божество, и строго

запрещено подходить к храму ближе, чем на 500 ярдов,

понятно?!

– В чем тогда мое задание, ассенизация храма? – ляп-

нул я то, что хорошо было придержать за зубами.

За излишнюю болтовню я получил два удара округлы-

ми шишками откуда-то сверху. Было понятно, что охран-

ник, воздействуя на бестолковых обезьян, таким образом

объяснил все мне. Но одновременно я увидел, что свора

хвостатых безобразников насторожилась. Им было небез-

различно, что я отправлюсь на этот «Маунтейн», и в меня

полетела еще одна шишка.

42

– Боже мой, подумать только, вы завидуете! – вос-

кликнул я.

– Чур-р-р-банчик, – крякающим голосом произнес-

ла макака, висевшая вниз головой. Ее морда напоминала

воспитательницу моего детского сада. Что может быть

общего между обезьяной и теткой из далекого детства, не

пойму?!

– Чур-рбанчик, чур-рбанчик… – понеслось по

джунглям. Макаки и павианы противно и с остервенени-

ем гоготали и выкрикивали мое новое имя. Тем временем

охранник исчез, и до меня дошло, что хулиганов ничто не

сдерживает.

– Ой, больно, негодяи! Вот я вас всех сейчас! – я при-

пустил куда глаза глядят, укрываясь от шишек и жестких

плодов, летевших со всех сторон.

Убежище обнаружилось под двумя полусгнившими де-

ревьями. Их стволы образовывали шалаш, и ветхая хижи-

на могла спасти от атаки с воздуха.

Я же отчего-то стал негодовать, и вот по какому поводу.

В свое время я все неправильно понял про джнана-йогу,

про тех людей, что уходят в горы для обретения себя.

Откуда-то я знал, что, попав в эти самые горы, новоиспе-

ченные йоги очень скоро отчаиваются. Мне, как и им, хо-

телось изведать джунгли, все представлялось таким чарую-

щим: дух приключений, умопомрачительные внутренние

открытия. Но, оказавшись здесь, я трясусь за свою жизнь,

делаю рутинную работу, а теперь еще спасаюсь от прими-

тивных обезьян.

Пока я был недосягаем для оголтелой толпы, меня не

покидала мысль: чем же та крикливая макака так удалась