принял информацию и передал дальше для анализа, а ле-

вый создал новый воздушный замок и увидел в блестящем

объективе и бирюзу, и перламутр, думая про себя, каким

скучным выглядел бы мир, не умей глаза так по-разному

77

сообщать детали увиденного. Разнообразная палитра цве-

тов и коротких приятных наблюдений всегда была заслу-

гой пары глаз, одинаковых на первый взгляд, но, как оказа-

лось, больших индивидуумов.

С прилежностью окулиста я разбирался в дотоле не-

известных тонкостях мировосприятия, а потом полез в

конверт. В задании значилось «среда». Дат в джунглях не

водилось, и новый день обозначался только днем недели.

Когда я прочел про среду, в середине вторника все мелкие

индивидуальности моего существа слились в единой радо-

сти: был еще вторник, а значит, каторга начнется завтра!

Не разбирая, что написано дальше, я оценил ситуацию и,

подыскав дерево потолще, полез на сук.

Местные особенности заявили о себе, когда я привя-

зывался к ветке над головой. Будто живая, ветка стала вы-

скальзывать из рук. Не успела у меня в голове оформить-

ся догадка, как все это дерево, с таким же норовом, как у

сука, на котором я сидел, загуляло из стороны в сторону.

Я с трудом держался, пока не прекратилось раскачивание.

Обхватив ствол на высоте человеческого роста, я повис,

как на канате. Так продолжалось минут двадцать, во время

которых сохранялся статус-кво. Делать нечего, местные

обитатели приемлют меня только так, как им удобно, по-

этому буду жить по законам джунглей! Я обхватил ствол

веревкой, зацепил себя и стал похож на коалу, неразрывно

соединенную с эвкалиптом. В медвежьей дреме я прови-

сел до позднего вечера.

В новом секторе Семизонья – «I» – я продолжил

наблюдения за поведением пары. При встрече с чем-то

новым, пара начинала бояться, ее первой реакцией был

78

слабый или сильный страх. Правый наблюдатель, назовем

его Витязь, сразу стремился идти в бой. Витязь постоянно

считал, что другой человек, зверь или неизвестное явле-

ние, придут и нападут на него раньше. Поэтому Витязь не

ждал, когда на него нападут, а наносил удар сам. Неред-

ко он проигрывал и, терпя поражение, сдавался сразу же.

Когда Витязь был чем-то недоволен или впадал в подозри-

тельность, он старался самую суровую, гнетущую новость

передать прямо в ум и делал все, чтобы Командир дал при-

каз к нападению. Потом Витязь видел, что противник бес-

конечно сильнее, и смельчак сразу сдавался. Романтику

же, левому глазу, требовалось еще меньше времени, чтобы

пойти на капитуляцию. Такой вот способ борьбы в секто-

ре «I» избрала себе пара.

В «I» водилась большая змея, питон. Как и в первой

территории «D», где я имел дело со зверем сомнения,

питон стал для меня соперником в новой области. Ночью

мне показалось, что он меня обвивает, и от этого я про-

снулся. Питона поблизости не оказалось, но вокруг бро-

дили дикие лани, которые меня не видели и ходили совсем

близко.

В их позах, движениях, звуках чувствовалась неуверен-

ность: лани не понимали, что шло им на пользу, а что во

вред. Такое поведение было бы естественным для детей,

которым можно дать камень, а потом золотой слиток, и

они не отличили бы, что из двух ценнее. У хрупких живот-

ных была та же степень понимания. Они подходили к де-

ревьям, чтобы пожевать кору, а затем шли нюхать питонов

и больших ящериц. От хищных пресмыкающихся не при-

ходилось ждать ласки, и лани начинали высоко подпры-

79

гивать и удирать, но – увы-увы – такой урок не шел на

пользу, и совсем скоро они повторяли свою оплошность.

В зоне, именуемой «I», царило неуютное чувство,

словно здесь на страже была некая господствующая сила,