Израиль, включая женщин и детей, ибо понимает: «и мужчины, и женщины должны слушать и учиться, чтобы блюсти и распространять веру и культуру».[877] Законы, касающиеся основных культовых, этических и нравственных запретов и нарушений, глубоко эгалитарны. Декалог явно относится к мужчинам и женщинам.[878] Суждения глав после Декалога («кодекс Завета»), которые применяют «Десятисловие» к конкретным ситуациям, показывают, что имеются в виду оба пола (Исх 21:15, 17, 20, 26–29, 31–32), – такова, видимо, и норма в более поздних уставах, где, несмотря на мужскую терминологию, предполагается гендерная инклюзивность.[879] «Пора понять: если речь напрямую идет о мужчинах, содержание может относиться и к женщинам. Они подразумеваются в законодательных и культовых текстах, если не сказано обратного или если не ставятся другие вопросы».[880]

Законодательство Книг Левит и Второзаконие иногда содержит прямые упоминания об обоих полах. Это не означает, что в остальных случаях имеется в виду лишь один пол, но просто «важность предмета заставляет автора более четко прояснить очевидное».[881] Занятия оккультизмом влекут за собой одинаковое наказание и для мужчин, и для женщин (Лев 20:27; Втор 17:2–7); равно запрещены мужская и женская культовая проституция [Втор 23:18 (СП 23:17)]; за отступничество наказывались и мужчины, и женщины [Втор 13:7–11 (СП 13:6–10)]. За незаконную сексуальную связь полагалась смертная казнь людям обоих полов [Лев 18:6–18; 20:10–21; Втор 23:1 (СП 22:30)].

Джонатан Клаванс подытоживает ситуацию с гендерным вопросом в заповедях о ритуальной и нравственной нечистоте. Ветхозаветная система ритуальной нечистоты «достаточно равно обращается с мужчинами и женщинами».[882] За вычетом менструальной нечистоты, которая может существовать лишь у женщин, причем соответствующие правила, возможно, призваны «помочь женщинам»,[883] «прочие основные источники ритуальной нечистоты носят гендерно-слепой характер».[884] В плане же нравственной нечистоты, «хотя сексуальные запреты (Лев 18 и 20. – Р. Д.) адресованы мужчинам, они в целом равно применимы и к мужчинам, и к женщинам».[885] Клаванс делает вывод: «Большей частью древнеизраильская система нравственной нечистоты равно применима к мужчинам и женщинам».[886]

Но как быть с заповедями, которые как будто предполагают разное отношение к мужчинам и женщинам? Многие из них нужно понимать в свете устоев патриархального общества. Как мы уже сказали, основная ячейка древнеизраильского общества – семья, а не индивид. Одна из главных функций законов Пятикнижия состояла в том, чтобы «обеспечить целостность, стабильность и финансовую жизнеспособность семьи как основной единицы общества».[887] Этой ответственностью был наделен ее «номинальный глава», муж/отец. Многие заповеди, которые с виду умаляют женщин или делают их сексуальность «собственностью» мужчины, главы семейства, на самом деле обязывают мужа/отца оберегать сексуальность жены/дочери и тем самым оберегать целостность семейной структуры. Перед нами защита, а не угнетение, женщин. Об этом мы скажем подробнее в следующем разделе.

Законы, якобы указывающие на низший статус женщин

Толкователи, которые думают, что законодательные кодексы Пятикнижия отражают низкий статус женщин, часто ссылаются на несколько отрывков. Рассмотрим здесь эти предполагаемые указания.


Числа 5. Часто говорят, что устав в Числ 5 (о женщине, подозреваемой в супружеской измене) не дает возможность женщине принять аналогичные меры против мужа, если она подозревает его в неверности. Феминистки часто ссылаются на данную заповедь как на яркий пример сексизма в Библии.